Сообщение futurum » Вт окт 09, 2012 08:45
Так говорят все религии, но не религия Ветхого Завета.
Человеческое религиозное мышление естественно творит свои представления о грядущей судьбе человека. Но в том-то и дело, что религия Библии - не человеческая религия. Интерес к "космографии" и к посмертию, столь естественный и столь страстный у оккультистов всех времен, не поощряется Библией. Естественные, слишком естественные порывы мифотворчества сдерживаются уздой закона и огнем пророческих речей.
И здесь я считаю допустимым такой логический ход: в том факте, что Ветхий Завет не отвечает на самые естественные вопросы человеческого разума и сердца, я вижу подтверждение его нечеловеческого, сверхъестественного происхождения.
Ветхозаветные книги не знают идеи посмертной награды, не ожидают рая. "Вспомни, что жизнь моя дуновение, что око мое не возвратится видеть доброе. Не увидит меня око видевшего меня; очи Твои на меня, - и нет меня. Редеет облако, и уходит; так нисшедший в преисподнюю не выйдет, не возвратится более в дом свой и место его не будет уже знать его. Не буду же я удерживать уст моих; буду говорить в стеснении духа моего; буду жаловаться в горести души моей" (Иов. 7, 7 - II). Смерть в восприятии ветхозаветных авторов - не освобождение от тела и не шаг к воссоединению с Божественным духом. Здесь, на земле, можно говорить с Богом. Смерть же есть та бездна, в которую даже взгляд Бога не опускается, и то пространство, которое не охватывается Божией памятью и Божиим Промыслом... Бог не может заботиться о том, чего нет. Это страшит людей Ветхого Завета - но такова реальность, возвещенная им. Им хотелось бы иначе думать о смерти - но Откровение, получаемое ими, не согласно с чаяниями человеческого сердца и молчит о том, что хотелось бы услышать человеку [14]...
С грехопадения первых людей в структуре мироздания произошла подвижка, которая перервала животворящую связь людей и Бога. В самой природе человека произошла мутация, делавшая его неспособным к подлинному Богообщению. Даже в смерти праведник не соединялся с Богом. До Христа Царство Радости еще не может вобрать в себя мир, и никто из мира не может вместить его в себя.
Вот что важно отметить для понимания христианства: фон, на котором оно зазвучало как "Радостная Весть", как Евангелие, был одноцветно мрачен. Ни для кого - никакой надежды. Мир отрезан от Жизни. Две виднейшие раввинистические школы античности - Гиллеля и Шамая - провели три года в диспуте на тему: "Не напрасно ли создан человек?". И пришли к общему выводу: лучше было бы человеку не появляться на свет [15].
Языческий мир также исчерпал первоначальные заряды оптимизма (в любую авантюру, особенно в оккультную, человек бросается с огромным запасом надежд, и на первых порах эти надежды, как кажется, оправдываются - чтобы затем обернуться еще худшим разочарованием) [16]. Классический язычник ощущает себя частью космоса и утешает себя или тем, что после его смерти составлявшие его личность части продолжат путь космических странствий, или же тем, что космос (или полис, город, род) будет существовать и после его частной кончины. Но к рубежу Нового Завета и языческий мир почувствовал, что человек есть не просто частица космоса, что человеческая личность есть тайна и есть ценность, превосходящая тайну и ценность космических стихий. И тогда первоначальный оптимизм сменяется радикальным пессимизмом. В Индии ищут пути к освобождению от колеса перевоплощений и от космических иллюзий. В средиземноморском античном мире воспевают мужество перед лицом смерти и саму смерть - ибо больше утешиться нечем.
Рождаются Мистерии - но их помощь тоже иллюзорна: "Истина в этом культе Великой Матери - глубокая потребность в избавлении от смерти, надежда на будущую жизнь, сознание того, что человек не может спастись собственными силами и должен искать помощи свыше; истинно - искание благой Матери, приносящей бессмертие, искание совершенной всесильной жертвы и упование на то, что в природе должен родиться Избавитель. Ложь в том, что все эти боги были ложными богами, обожествлением природы, ее производящих растительных сил, ложно то, что люди думали ожить силами Матери-природы; ложно само представление о будущей жизни как о бесконечных возрождениях или о чувственной жизни небожителей; ложны сами чувственные оргии с их мерзкими символами. Итак, греческий натурализм представляется нам смешением относительной истины с ложью" (С. Н. Трубецкой) [17].
Природа сама не может избавить себя от смерти - как же она сможет дать вечность человеку? По мере постижения этой правды люди все с большим интересом приглядывались к христианам: а почему вы не боитесь смерти? Что такого открылось вам в ваших мистериях, если вы готовы умереть за своего Христа? Те, кто шли поглазеть на казнимых христиан, нередко уходили со стадиона с вопросом: что такого знают о смерти эти христиане, что позволяет им без отчаяния, без страха и без цинизма шагать навстречу смерти? Так кровь мучеников становилась семенем Церкви.
А просто христиане знали, что, умерев, они будут со Христом: "Мы желаем лучше выйти из тела и водвориться у Господа" (2 Кор 5, 8). "Ибо знаю, что я ни в чем посрамлен не буду, но и ныне, как и всегда, возвеличится Христос в теле моем, жизнью ли то, или смертью. Ибо для меня жизнь - Христос, и смерть - приобретение" (Флп. 1, 21 - 22).
Все предшествующее изложение нужно было для того, чтобы объяснить исходную разницу между христианским мировосприятием и тем, которое владеет умами сегодня. Только христианство знает идею прогресса: было очень плохо, было "ветхо", и вот - забрезжила заря обновления всей твари. Мир рационализма, просветительства, мир позитивизма и гедонизма последних веков хоть и клянется в верности идее прогресса, на самом деле в самом главном прогресса не видит и не признает. Не заметив единственно важного Прогресса в прорыве от Ветхого Завета к Новому, наш век разменял великую идею Новизны на мелкие "улучшательства". Прогресс в технике войны, прогресс в эксплуатации земли и "человеческих ресурсов", улучшения в быту и в заботе о теле... "Да разве культурный прогресс ставит себе такие задачи, как уничтожение смерти? - Знаю, что не ставит, но ведь потому и его самого очень высоко ставить нельзя", - сказал в своем завещании Владимир Соловьев [18].
Современный мир полагает, что в принципе всегда все было хорошо. В космическом хозяйстве - все в порядке, и только недостаточная просвещенность людей мешает им все подвести под ранжир "общечеловеческих ценностей". Главное же - что хотя никакого Творца и нет, но все же человек создан (космосом, не Богом!) для счастья, как птица для полета. И любая религия, любая философия и политика должны оправдать претензии человека на его право на счастье. Радикальные атеисты (экзистенциалисты), которые говорили, что в мире нет разума и потому проблеск самосознания в человеке - это страшная и болезненная ошибка бессмысленного космоса, объявлены несовременными, равно как и христиане.
В мироздании царит "улучшательская" эволюция: уровень жизни должен расти не только в этой жизни, но и в будущей. Отсюда требование массового сознания к христианству: утешьте нас, скажите, что мы можем жить по стандартам потребительского общества, можем ежедневно исповедовать практический материализм, а за это Иисус вместе с Буддой введут нас после расставания с телом в миры и более богатые и более красочные и счастливые. Позвольте без всякой иронии распевать песенку Бориса Гребенщикова: "Будда бродит по Голгофе и кричит: "Аллах акбар!". И предоде всего - избавьте нас от необходимости думать, выбирать и вообще сознательно растить свою душу. Мы ничего не знаем о мире религий - и поэтому для нас все религии равны, и поэтому мы очень веротерпимы. Вы, богословы, не смущайте наш энтузиазм и позвольте нам считать себя христианами, несмотря на наш оккультизм. Не мешайте нам считать себя духовными ("эзотерическими") христианами, при том что Евангелие мы листали лишь однажды, а не исполняли никогда.
И вот здесь я могу сказать только одно: мы можем выбирать духовные пути, мы можем следовать или нет духовным законам. Но сами эти законы столь же независимы от нашего желания, как и законы астрономии. "Вот я сегодня предложил тебе жизнь и добро, смерть и зло... Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое" (Втор. 30, 15 - 19), - передает Моисей людям Закон Творца. Мы не можем предложить Богу маршруты, по которым нам хотелось бы идти. Напротив, Он открыл для нас духовный путь, на котором можно найти Его, и предупредил о том, в каких случаях Царство Божие не наследуется людьми.
Такова разница между апостолами и современными богостроителями: Апостолы знали, что "весь мир лежит во зле" (1 Ин. 5, 19) и потому радовались, что Господь открыл возможность для спасения "по крайней мере некоторых" (1 Кор. 9, 22). Современный мир убежден в том, что космические пути хороши, что в религиях нет ничего опасного, что все люди будут спасены, и потому воспринимают как скандал напоминающие о евангельском свидетельстве о том, что пути людей необратимо разделятся.
В отличие от "улучшательской" идеологии современности, христианство - религия спасения. Спасают того, кому уже нельзя "помочь". Спасают там, где уже нельзя ограничиться "советами". Спасают не от недостатков. Спасают от смерти.
Христианство - это Новый Завет. Это значит, что прежний образ религиозности оказался недостаточен, оказался беспомощен. Это значит, что вне Нового Завета люди не смогли приблизиться к подлинному Богу - и потому Господь не усовершенствовал некую наличную философскую традицию, а пришел Сам и в Своей Крови, а не на папирусе, заключил с нами Завет Новый.
И даже более того: после того как людям был дан Новый Завет, прежний Закон стал не просто чем-то устаревшим. Он стал, мягко говоря, помехой. Это именно мягко говоря. А апостол Павел прямо сказал, чем стал прежний, иудейский Закон. Настолько прямо, что переводчики до сих пор не могут решиться перевести буквально это его высказывание. "Берегитесь псов, берегитесь злых делателей, берегитесь обрезания.... Я, из рода Израилева, колена Вениаминова, Еврей от Евреев, по учению фарисей, по правде законной - непорочный. Но что для меня было преимуществом, то ради Христа я почел тщетою. Да и все почитаю тщетою ради превосходства познания Христа Иисуса, Господа моего. Для Него я от всего отказался, и все почитаю за сор, чтобы приобрести Христа" (Флп. 3,2-8). Сор в последней фразе - это () греческого оригинала и stercus древнего латинского перевода. Откройте словари и посмотрите значения этих слов. Значение "сор" там не встретить. Это - навоз, кал, испражнение, дерьмо.
Еще прежде ап. Павел назвал дохристианские религиозные установления (даже не языческие, а собственные, еврейские, ветхозаветные!) "тщетой". Тщета по гречески - : убыток, ущерб, вред. От этого "вреда" ап. Павел "отказался". Употребленный им глагол - - не просто отказался, а причинил себе убыток, лишился всего...
Итак, иудаизм уже не просто "тщета", то есть ненужная трата сил, но и вред и даже более того - дерьмо. Но если это о ветхозаветном законе говорит Павел - то тем более таково отношение апостольского христианства к язычеству. Как бы ни было оно потенциально светло до Христа, теперь оно "сор и тщета".
Так часто христиан называют жестокими людьми - за их свидетельство о том, что вне Христа нет спасения. Что ж, представьте, что включается служба оповещения гражданской обороны и объявляет: "Граждане, тревога! По нашему городу нанесен ракетно-ядерный удар. Через десять минут ракеты будут над нами. В вашем районе ближайшее убежище находится там-то... Кто успеет до него добежать - у того есть шанс спастись"... Скажите, кто жесток в этой ситуации: диктор гражданской обороны или тот, кто нанес ядерный удар по городу?
Св. Иоанн Златоуст однажды обратился с увещанием к родителям, которые возмущались проповедью монахов. Мол, подросшие дети, вместо того чтобы помогать отцам в торговле или ремесле, собираются в храмы, слушают монахов и даже уходят в монастыри... Златоуст предлагает сравнение: если кто-то ночью поджег ваш дом и проходивший мимо человек вбегает в него, стучит во все двери, будит людей и понуждает их выбежать из огня - кого вы назовете виновником ночного беспокойства? Поджигателя или спасителя? Так вот, если бы в наших городах, в ваших городах можно было бы защитить свою душу от огня грехов - не было бы нужды в монастырях. Не монахи подожгли грехами ваши города. И если они учат ваших детей защите от греха - в чем же их вина?
В мире и космосе разлита смерть. Мы сами ничего не сделали для ее преодоления. Но нам дано лекарство от смерти, "лекарство бессмертия", противоядие. Вечный Бог стал человеком, чтобы привлечь нас к Себе и Собою защитить нас от последствий наших же беззаконий. Вот - Чаша с врачеством бессмертия. Вот - Чаша Жизни. Придите и вкусите... Жесток ли врач, уверяющий больных, что без принесенного им лекарства им не выжить? Жесток ли проповедник, говорящий, что вне Причастия человек не найдет Жизни?..
И в этой ситуации никак не очевидно, что разницей между христианством и язычеством можно пренебречь. Христианство говорит: пройди через боль покаяния и устремись к Богу. Язычество уверяет, что не надо ни того ни другого, а нужно лишь "расширить свое сознание". Для этой цели сгодятся и наркотики, и ЛСД и "ребефинг" - модная сегодня техника регулировки дыхания, при которой в мозгу, доведенном до кислородного голодания, возникают галлюцинаторные видения "райских планет" (иногда, напротив, этот же эффект дает техника "гипервентиляции мозга": чувство эйфории достигается через перенасыщение кислородом). А если и нужно встречаться с кем-либо, то отнюдь не с Богом, а просто кое с кем из космических жителей...
Вновь вернемся к Чернобылю. Люди, живущие вокруг него, не виновны в своей беде. И все же смерть поселилась в их домах. И вот приезжает врач и говорит: я смог найти лекарство от вашей болезни. Эти ампулы у меня; придите ко мне, и я бесплатно вам их дам.
Этот врач остановился в деревне Малая Ивановка. И жители Верхней Ивантеевки, узнав об этом, заявили громкий протест: мы не будем лечиться у этого врача, потому что он остановился не у нас, а у наших соседей. Сами не пойдем и детей наших не пустим... Да, Христос воплотился не в Калуге и не на берегах Инда. Но вопрос "спасутся ли индусы", не пришедшие ко Христу, оказывается столь же абстрактно-моралистическим, как и вопрос о том, спасутся ли "ивантеевцы", обиженные тем, что врач поселился не у них. Доктор ведь не от злобы так сделал, не от несправедливости. Он пришел в зону смертельного поражения (хотя мог этого и не делать) и поселился там, где быстрее мог найти первых пациентов.
А у жителей хуторка в Новых Черемушках ситуация оказалась еще сложнее: они бы пошли к врачу за лекарством - но почтальоны до них не дошли, а радиосвязь не работала... Никто и не знал, что в этой глухомани еще живут люди. Они будут болеть и преждевременно умрут. Виноват ли в этом доктор, приехавший в Ивановку? Индусы слышали о Христе и не приняли его. Ацтеки многие века и не слышали о Нем. Виноват ли Христос, что каждую гору Он не сделал горой Преображения?
Еще были люди, которые и услышали и даже сходили посмотреть на врача и его помощников, но так и не могли понять, зачем это надо. Почему все говорят об опасности? Вроде все как всегда. И солнце светит, и цветы растут. Разве что поросята иногда странные родятся - так для этого есть ветеринары, а нам-то зачем эти лекарства пить. Мы здоровы. Мы испокон веку сами себя лечили. И этот врач не лучше наших бабок. И ваш Иисус не лучше наших махатм...
Иные и готовы принять лекарство, но говорят: только лично из рук врача. Его помощникам мы не доверяем. Вот если бы он лично явился мне, скажем, сегодня после обеда - я с ним повечерял бы, а потом и лекарство, пожалуй, принял... В "Духовном луге" рассказывается о святом старце, который совершал Литургию с употреблением еретического Символа веры, но в сослужении ангелов. Встретив возражение со стороны православного, старец спросил ангелов - почему они сами не предупредили его об опасности. "Видишь ли, Бог так устроил, чтобы люди научались от людей же", - был ему ответ. И вот эти человеческие руки, которыми написано Слово Божие и которыми оно разносится между людьми - многим не нравятся. Брезгуют [19].
Еще были люди, которые и услышали, и пришли, но не вняли предупреждениям врача. Скажем, оказалось, что лекарство нельзя запивать водкой. Врач виноват, что не бегал за каждым и не бил по рукам?
Обнаружились и такие люди, что причастились лекарству и все правила его применения хранили. Но никак их нельзя было уговорить держаться подальше от эпицентра взрыва. Им все казалось, что там есть что-то более экзотическое и что вообще опасность радиации преувеличена. Они и в христианский храм ходили, и в Шамбалу каждый вечер через астрал летали. Христу они присвоили высокое звание в Космической Иерархии (полковника - планетарного Логоса), но не считали зазорным общаться с лейтенантами ("барабашками") и с генералами - Фохатами.
Наконец, объявились и такие, кто слушали наставления врача с чрезвычайным благоговением и наизусть запомнили все его инструкции. Они назубок знают, как пользоваться лекарством, с чем оно несовместимо, а что, напротив, помогает его лучшему усвоению. Вот только само лекарство они так сами и не попробовали.
О последних двух группах стоит поговорить особо.
Почему нельзя совмещать служение Христу с "контактерством" и почитанием иных божеств?
С точки зрения языческой философии, Божество, Абсолютная Реальность находится не просто вне человеческого познания. Она пребывает вне всякой связи с миром людей. От Абсолюта к миру людей идет иерархия, лестница миров (эонов, эманаций, духов), и лишь те ее низшие ступени, которые непосредственно соседствуют с нашим миром, могут быть обретаемы в религиозном дерзновении людей. Божество непознаваемо и ненаходимо, а потому религиозный импульс следует направить на те инстанции, что ближе к Земле и доступнее - на мир богов. Более того, этот религиозный импульс желательно провести мимо Демиурга (Творца). Ведь тот дух, что создал наш, материальный и несовершенный мир, или не слишком добр или не слишком умен. В любом случае лучше уклониться от общения с ним и найти доступ к таким духам, которые находятся недалеко от нас, но при этом не принимали участия в создании материального кошмара. Гностики (околохристианские еретики II - III веков до Р. X.) шли дальше и полагали, что Бог-Творец, возвещенный Ветхим Заветом, есть злое начало, а искать общения надо с добрым Божеством Нового Завета. Христос - антагонист Иеговы, пришедший на Землю, созданную Иеговой, чтобы напомнить людям, что истину и спасение надо искать на следующем этаже космической Иерархии, в мире тех духов, которые не впали в безумие творчества.
В результате получается строго логическое зеркало Библии: если пророки утверждают, что истинный Бог - это именно Тот, кто является Творцом, то гностики (а сегодня - последователи Блаватской) утверждают, что именно тот, кто действительно сотворил наш мир, Богом называться не может, а поклоняться надо тем духам, которые уклонились от творения мира.
Радость же Библии (как Ветхого, так и Нового Завета) состоит в том, что Абсолют, Источник всякого бытия Сам создал мир людей. Он не поручил это кому-то из подчиненных духов, но Сам открыл Свою любовь тем, что смирил Себя до создания нашего мира. Плотный круг "олимпийцев", кольцо божков и духов, которые во много слоев пеленали сознание язычника, было разорвано простыми словами: "В начале сотворил Бог небо и землю". Бог - совершенно иной, чем мир. Бог не есть космос. Бог не есть человек. Бог непознаваем и неизреченен. И все же именно Он создал наш мир и открыл Себя в нем. Высшее и Непостижимое Бытие, оказалось, любит нас, а мы - в ответ - можем любить именно Его (а не космического посредника) и можем обращаться к Нему как к Личности. Безликое Брахмо индийской философии обретает ясный личностный Лик в Библии. Человек получает право говорить к Абсолюту - "Ты".
Христианство прекрасно знает и глубоко переживает Непостижимость Бога. Говоря о православном мистико-богословском тексте, который традиция приписывает ученику ап. Павла св. Дионисию Ареопагиту, А. Ф. Лосев пишет: "Никакая буддийская литература, никакой греческий неоплатонизм, никакая западная мистика, средневековая или новая, не может и сравниться с Ареопагитиками по интенсивности трансцендентных ощущений. Это не риторика, но это какая-то мистическая музыка, где уже не слышно отдельных слов, но только слышен прибой и отбой некоего необъятного моря трансцендентности... Во-первых, тут перед нами не столько философия и богословие, сколько гимны, воспевание. Ареопагит так и говорит вместо "богословствовать" - "петь гимны". Во-вторых, несомненно, это воспевание относится только к личности - правда, абсолютно-транцендентной и ни с чем не сравнимой, но обязательно к личности. Вся эта необычайно напряженная мистика гимнов возможна только перед каким-то лицом, перед Ликом, пусть неведомым и непостижимым, но обязательно Ликом, который может быть увиден глазами и почувствован сердцем, который может быть предметом человеческого общения и который может коснуться человеческой личности своим интимным и жгучим прикосновением. Вся эта апофатическая музыка есть как бы упоение благодатью, исходящей от этой неведомой, но интимно-близкой Личности, когда человек испытывает жажду вечно ее воспевать и восхвалять, не будучи в состоянии насытить себя никакими гимнами и никакой молитвой. От буддийской жажды самоусыпления это отличается огромной потребностью достигнуть положительных основ бытия, положительных вплоть до того, чтобы общаться уже не со слепым становлением вещей, и даже не с самими вещами, живыми или мертвыми, но только с личностью, которая ясно знает себя и знает иное и способна к разумной жизни и к человеческому общению. Такое сознание уже не имеет нужды в отвлеченной философии. Дедукция категорий для него очень маленькое и скучное дело. Обладая колоссальной мощью антиномико-синтетических устремлений, оно нисколько не интересуется самими категориями, а просто только воспевает высшее бытие со всеми его антиномиями и синтезами в такой непосредственной форме, как будто бы здесь и не было никаких антиномий. В неоплатонизме самое бытие, в котором фиксируются антиномии, гораздо холоднее и абстрактнее. У Ареопагита абсолютная самость, в которой фиксируются антиномии, настолько живая, личная, богатожизненная, что сознание философа занято только тихим же живым общением с нею, так что только кто-то другой может со стороны наблюдать и систематически размещать все возникающие здесь антиномии, но самому философу этим некогда заниматься... Если бы мы стали искать, где же в истории философии то учение или система, которая вскрыла бы в отвлеченной мысли содержание ареопагитского апофатизма, то, пожалуй, мы не могли бы найти другого более значительного имени, чем Николай Кузанский. "Господь и Бог мой! Помоги Тебя ищущему. Я вижу Тебя в начале рая и - не знаю, что вижу, ибо я не вижу ничего видимого. Я знаю только одно: я знаю, что не знаю, что вижу и никогда не смогу узнать. Я не умею назвать Тебя, ибо не знаю, что ты Есть. И если скажет мне кто-либо: то или иное есть Твое имя, то потому уже, что он дает имя, я знаю уже, что это не Твое имя. Ибо всякое обозначение того или иного смысла имен есть стена, выше которой я Тебя вижу. Если дает кто-либо понятие, которым Ты можешь быть понят, я знаю, что это не есть понятие о Тебе, ибо всякое понятие находит свою границу в пределах ограды рая. И во всяком образе и сравнении, с помощью которого стали бы мыслить Тебя, я знаю, что это не есть соответствующий Тебе образ. Кто хочет приблизиться к Тебе, должен подняться над всеми понятиями, границами, и ограниченным. Следовательно, интеллект должен сделаться неведущим (ignorantem) и погрузиться во тьму, если хочет видеть Тебя. Но что же тогда есть Бог мой, это неведение интеллекта? Не просвещенное ли это неведение? Поэтому к Тебе, Боже мой, Который есть бесконечность, может лишь тот приблизиться, который знает, что не ведает Тебя" (О видении Бога. 13)" [20].
Итак, Бог непостижим нашим усилием, но Сам открывает Себя Своей волей. И это еще не все. В Новом Завете открывается, что любовь Бога к людям сделала Его человеком. Величайшая радость христианства в том, что Тот, Кто пришел нас спасти, есть Тот, Кто нас некогда создал. "Пришел к своим", - говорит Евангелие от Иоанна о Христе, а св. Ириной Лионский через несколько десятилетий объяснит: если бы были правы гностики и Христос не был нашим создателем, то правильнее было бы сказать, что Христос пришел не к своим, а к чужим" (Против ересей. III, II, 2).
Во Христе мы встречаем Саму Вечность, прорвавшуюся в наше время. Ничего большего не мечтает подарить человеку ни одна другая религия. Все попытки примирить Евангелие с язычеством неизбежно приводят к потере этой радости. Христос оказывается всего лишь одним из Учителей (где-то между Пифагором и Джордано Бруно). Но если Он - всего лишь Человек, если Он - не Бог, значит, с Богом люди так и не встретились.
Иногда неоязычники (неоязычество - язычество после Христа) утверждают, что Христос - "аватар" Божественного Духа. Но тогда Само Божество так и оказывается безличным и безликим, а Христос оказывается не более чем маской, накинутой на Брахман. Человеком Он не был (а, значит, и не страдал, и на Голгофе был лишь спектакль, призванный выжать слезы скорби и покаяния из людей) [21]. Наконец, в некоторых неоязыческих школах утверждается, что Христос более, чем человек, но все-таки менее, чем Божество. Так, - "Планетарный Логос".
А если Христос есть и в самом деле Тот, Кем Он Себя называл ("От начала Сущий" - Ин. 8, 25) и каким Его познала Православная Церковь, то что еще искать в других религиях? Сам Бог, Сама Вечность пришла к нам и сказала о пути спасения - а мы хотим "дополнить" Его плохо понятыми обрывками буддизма и язычества? Как Он Сам расценивает такое поведение - Он ясно сказал еще в ветхозаветную пору: это прелюбодеяние.
Библейская формула "Бог един" - это эксклюзитивистская, исключающая формула. "Если восстанет среди тебя пророк, или сновидец, и представит тебе знамение или чудо, и сбудется то знамение или чудо, о котором он говорил тебе, и скажет потом: "пойдем вслед богов иных, которых ты не знаешь, и будем служить им", - то не слушай слов пророка сего, или сновидца сего, ибо чрез сие искушает вас Господь, Бог ваш, чтобы узнать, любите ли вы Господа, Бога вашего, от всего сердца вашего и от, всей души вашей" (Втор. 13,1-3).
Когда Бог говорит Моисею первую заповедь - "Бог один", он не имеет в виду, что тем самым Моисею открывается эзотерическая тайна - имен, дескать, богов много, а на самом деле все религии говорят об одном и том же Едином Боге. "Моисей, если хочешь, называй Меня Кришной, А ты, Аарон, можешь по вторникам звать меня Зевесом, а по пятницам хоть Астартой. А будет желание - молитесь так: "О, Карлсон, иже еси на крыше!".
Пантеистическая формула "Бог един", напротив, инклюзивная: она вбирает в себя самые разные формы духовного движения. Заповедь Моисея имеет в виду "единый" как "единственный" - "нет иных богов!". Бог Библии называется Единым - потому что исключает иных богов. "Бог" современного религиозного китча называется "Единым", потому что вбирает всех богов.
Если бы Бог Библии воспринимался как один среди многих иных богов, как одна из многих эманаций Единого, наряду с Ним было бы естественно почитать иные божества. Как писал апологет язычества Цельс, "Кто почитает нескольких богов, тем самым делает приятное Богу, поскольку он почитает нечто от великого Бога. Поэтому, если кто почитает и боготворит всех (приближенных Бога), он не оскорбляет Бога, которому все они принадлежат... Право же, тот, кто, говоря о Боге, утверждает, что только одного можно назвать Господом, поступает нечестиво, так как он тем самым разделяет царство Божие, создает в нем раздор, как будто бы существовали (две) партии и имелся какой-то другой, противостоящий Богу" (Ориген. Против Цельса. 7, 2 и 8, II).
Но библейские пророки, а позже и христиане как раз и считали, что духовный мир разделился, И потому дружба с языческими духами есть вражда против Бога. Может быть, некоторые языческие ритуалы, образы, мистерии сами по себе не так уж плохи; далеко не все в языческой религиозной жизни может быть оценено как инспирация Сатаны. Но когда пришел Свет, когда открылась возможность прямого обращения к Богу, уже нельзя оставаться в мире языческих двусмысленностей. Отворачиваться от Христа, пришедшего к людям, и обращаться к прежним языческим заклинаниям - значит противиться Христу, отрекаться от Него.
И пророки и апостолы признавали, что у других народов есть свои божества - но решительно отказывались признать за богами язычников статус Истинного Творца (язычники, впрочем, на этом и сами особенно не настаивали). Отсюда - слова ап. Павла: "Итак об употреблении в пищу идоложертвенного мы знаем, что идол в мире ничто, и что нет иного Бога, кроме Единого. Ибо хотя и есть так называемые боги, или на небе, или на земле, так как есть много богов и господ много, - но у нас один Бог Отец, из Которого все, и мы для Него, и один Господь Иисус Христос, Которым все, и мы Им" (1 Кор. 8,4-6). Если бы эта фраза звучала как "Знаем, что есть много богов и господ много, но у нас один Бог Отец", - это было бы манифестом обычного язычества: мы выбираем своего бога из сонма многих владык и уважаем право иных религий иметь общение с прочими богами (если я храню деньги в банке А, это не означает, что я отрицаю право других людей хранить их деньги в банке В). Но немедленно добавляемая богословско-метафизическая нагрузка резко меняет ситуацию: "у нас один Бог Отец, из Которого все". Не просто - "у нас есть Бог, из которого происходим мы, наше племя, наша вера", но - "из Которого все" (то есть - из этого источника все подучило свое бытие), а также "Которым все" (то есть и поныне все, что есть, существует по причастности к этому Истинному Бытию).
Христиане убеждены, что те, кто влагают свои сердца и деньги в свои языческие банки, слишком близки к краху. Их "космические иерархии" не более чем экономические пирамиды типа "МММ". И не от злобы к этим людям, а от желания им добра апостолы вновь и вновь предупреждали: отойдите, пока не поздно, от ваших богов. Обратитесь к Единому Вечному Творцу.
И вот - из 12 первых апостолов Христа десять были убиты за свою проповедь (кроме Иуды Искариота и ап. Иоанна, после многих ссылок и арестов все-таки ненасильственно ушедшего из этой жизни). Был убит и ап. Павел. Все они предпочли пойти на смерть, но не преклониться перед богами языков [22].
Если бы в их представлении Христос был воплощением одного из многих Иерархов или Духов, если бы Он казался им лишь очередным "аватаром" - они не стали бы ценою своих жизней отказываться от почитания иных "сыновей божиих".
Так часто обвиняют сегодня Церковь в теплохладности, в том, что она совсем не похожа на Церковь апостолов, на пламенную общину первохристиан. Это правда. Но на первых христиан мы похожи именно в том, что более всего и не нравится в нас людям "всерелигиозным". В чем угодно можно противопоставлять первых христиан и нас. Но только не в одном. Нельзя противопоставлять современную "православную нетерпимость" "терпимости апостолов", потому что последней просто не было. Апостолы никого не преследовали (как и православные сейчас). Они лишь твердо стояли на своем: нет спасения вне Христа, а потому "не можете пить чашу Господню и чашу бесовскую" (1 Кор. 20, 22). Нет возвращения в прошлое, когда, "не знав Бога, вы служили богам, которые в существе не боги" (Тал. 4, 8).
Отказ от Завета с Личным Богом, который вне Себя создал Вселенную, означает растворение себя в Космосе, подчинение своей жизни и своей судьбы безликим и бездумным, бессострадательным законам Космоса (например, законам Кармы и астрологии).
Слишком хорошо знали и апостолы и первые христиане мир языческих мистерий, философий, мир без Христа. Они проповедовали не в атеистическом мире, а в мире, где у каждого человека, у каждой семьи, у каждого народа уже была своя религиозная традиция. И этому миру они принесли НОВОЕ. Сегодняшний мир, не зная толком НОВОГО Завета, а также порядком отвыкнув от настоящего язычества, полагает, будто Новый Завет можно "обновить" через прививку к нему языческого оккультизма.
В воде тоже есть растворенный кислород. Но если водолаз посчитает себя рыбой и попробует дышать этим воздухом, он погибнет. Ему протянут воздуховод с поверхности. А он пробует дышать через раз: разок из шланга, а разок - прямо пуская воду в свои легкие. То, что он скоро погибнет от таких упражнений, очевидно. Но смерть души не так заметна. И "всерелигиозные", "терпимые" и "открытые" оккультисты носят в своих телах агонизирующие, протравленные "космическими энергиями", распадающиеся души и при этом уверяют христиан, что больны именно мы - больны "нетерпимостью".
Я это говорю не из книг. Любой православный священник может рассказать десятки историй о людях, которые взрастили в себе духовные болезни, пробуя совместить христианство с "восточными учениями".
И вновь о Чернобыле. Уже упоминалась группа людей, которые знают все инструкции по пользованию новым лекарством, но самого лекарства не принимают. Они считают, что если врач не сердится на пациента - то, значит, больной от этого становится здоровым. Так считают протестанты: по их мнению, источник нашей болезненности - в отношении Врача к нам и нашим грехам. Поскольку достоверно известно, что Бог на нас уже не гневается (будучи удовлетворен жертвой Христа), то как только мы узнаем о происшедшей перемене в отношении к нам Бога, так сразу становимся здоровыми и спасенными.
Что ж, представим, что инженер, по вине которого произошла Чернобыльская авария, оказался под судом. Предположим, что через некоторое время ввиду тяжелого состояния его здоровья ему объявляют амнистию. Сильно ли облегчит эта бумага его положение? Ведь он сам носит в себе тягчайшую кару за свой грех. Он сам пропитан радиацией. Он сам умирает. И никакой суд, никакая апелляционная инстанция не могут защитить его от нарастающей боли, от поглощающей слабости.
В отличие от западного христианства, склонного описывать драму грехопадения и искупления в терминах юридических, восточное христианство осмысляет отношения человека и Бога в терминах органических. Для православия грех - не столько вина, сколько болезнь. "Грех делает нас более несчастными, чем виновными", - говорил преп. Иоанн Кассиан [23], а преп. Исаак Сирин сравнивал грешника со псом, который лижет пилу и не замечает причиняемого себе вреда, пьянея от вкуса собственной крови [24]. И в чине исповеди священническая молитва увещевает: "Пришел еси во врачебницу, да не неисцелен отыдеши".
Мало объявить человеку, что Бог более не сердится на него. Надо дать ему реальную защиту от смерти, надо дать ему реальную возможность дышать Богом. Не Бог удерживает Себя вдали от людей. Люди удалены от Него: как собственными грехами, так и блокирующими духовными посредниками. Надо дать лекарство. Лекарство нужно от смерти. Лекарством от смерти может быть только Бессмертие. Бессмертие имеет только Бог. Значит, Бог, бывший вдали, должен обрести жизнь внутри человека. "Старайтесь не о пище тленной, но о пище, пребывающей в жизнь вечную, которую даст вам Сын Человеческий... Хлеб Божий есть тот, который сходит с небес и дает жизнь миру. Я семь хлеб жизни... Отцы ваши ели манну в пустыне, и умерли, Хлеб же, сходящий с небес, таков, что ядущий его не умрет. Хлеб же, который Я дам, есть Плоть Моя, которую Я отдаю за жизнь мира. Если не будете есть Плоти Сына Человеческого и пить Крови Его, то не будете иметь в себе жизни" (Ин. 6, 27 - 53).
Причастие Крови и Тела Христова - вот то анти-космическое лекарство бессмертия, которое принес Спаситель. Христос позвал нас на "вечерю бессмертия" (Климент Александрийский, Строматы 7, 3). Сам Христос установил именно такой способ сообщения со своими учениками. Не просто через проповедь, не просто через молитвы или гимны, не просто через обряды - через Таинство Причастия Телу и Крови Христа. Люди, которые говорят, что достаточно читать о Тайной Вечере и вспоминать о ней, люди, по уверению которых само Лекарство Бессмертия для нас сегодня недоступно, не поняли замысел Спасителя. Эти люди - протестанты [25].
По их мнению, "единственное, что может спасти человека, - Евангелие, радостная весть о спасении через Иисуса Христа и искупление на Голгофе. Задача Церкви - проповедь Евангелия, слышание которого открывает людям путь ко спасению" [26]. Человек утоляет жажду информацией о воде, а не самой водой. Человек питается символом Хлеба, а не самим Хлебом. Спасает "весть о спасении", "информационный выпуск Хороших Новостей из Иерусалимского отделения Би-Би-Си", а не реальная благодать Христова.
Протестанты похожи на человека, который видит в пустыне умирающего от жажды путника и, радушно подойдя к нему, начинает рассказывать умирающему о пользе воды. Три часа он говорит о том, какие замечательные свойства у воды, о том, что без воды не может быть жизни, о том, что надо бороться за чистоту источников и водоемов... "Понимаешь, - говорит он, - тело человека на 80% состоит из воды... Впрочем, твое, кажется, только на 60%..." А затем уходит, так и не дав жаждущему ни капли воды. "Разве ты еще хочешь пить? Разве не достаточно тебе "хороших вестей о воде"? Хочешь саму воду? Но у нас ее как раз и нет. Мы пьем "символ воды", мы даем людям "воспоминание о воде". Это только невежественные православные и католики считают, что жидкость в их литургических сосудах действительно есть Вода Жизни, Кровь Христа. А мы считаем, что вода - это слова. Христа. Эти слова мы тебе и пересказали. Почему же ты еще хочешь пить?! Ты же слышал: "Задача Церкви - проповедь Евангелия", а совсем не Причастие Телу и Крови Христа; ты же слышал: "Слышание открывает людям путь ко спасению", а совсем не соединение с Богочеловеком. Ну что, тебе расхотелось пить? И, кстати, если тут рядом будет проходить православный священник с Чашей - смотри, ни в коем случае не пей из нее!".
В Причастии мы приобщаемся Пасхальной, Воскресшей плоти Христа. Это "иного бытия начало". Частицы нового космоса, того космоса, в котором уже нет отравы смерти, в котором побеждена энтропия и смертный распад, вторгаются в нас - чтобы ослабить давление плоти греха на нашу личностную свободу. Через причастие мы вновь оказываемся в состоянии как бы Эдема: прошлое греха не давит на нашу личностную во/по, и мы в состоянии свободы делаем свой выбор, не испытывая чрезмерного давления греховного собственного прошлого и привычек нашей природы, искривленной грехом.
Путь исцеления состоит в том, что Христос в Себе, в Своей Божественной Личности исцелил воспринятую Им человеческую природу и ее, уже исцеленную, подает нам в Причастии, чтобы чрез исцеление природы исцелить личность каждого из нас. "Итак, чтобы не любовью только, но и самим делом сделаться членами плоти Христовой, мы должны соединиться с этой плотью... Кто отдал вам Своего сына здесь, Тот тем более сделает для вас там - в будущем. Я восхотел быть вашим братом; Я ради вас приобщился плоти и крови, и эту плоть и кровь, через которые Я сделался сокровным с вами, Я опять преподаю вам" [27]. Бог взял нашу плоть, чтобы вернуть ее нам исцеленною и пропитанною Духом Жизни, бессмертием.
Там, где эта новая человеческая природа живет - там Тело Христа, там Церковь. Именно бытие Церкви как Тела Христова Павел называет "тайной, сокрытой от веков и родов, ныне же открытой святым его", тайной - "которая есть Христос в вас" (Колос. 1, 26 - 27).
Поэтому и нет спасения от мира падшего космоса вне Церкви Христовой. Там, где нет Причастия - там нет НОВОЙ Реальности Нового Завета. Там нет причастия Вечной Жизни. Там по прежнему "смерть и время царят на Земле"...
Христиане приглашают: "Придите и вкусите"... А нас называют "нетерпимыми". За то, что мы хотим передать людям великий Дар Христов, - нас честят "жестокими". За то, что мы возвещаем НОВЫЙ Завет, - нас именуют "отсталыми". За то, что мы призываем продумать и осознать Откровение Божие, нас обзывают "бездумными фанатиками".
Спасение в Церкви есть - приидите. А вне Церкви... Еще в III веке св. Киприаном Карфагенским сказано: "Кому Церковь не Мать - тому Бог не Отец". И нехристиане с этим были согласны: и в самом деле, для тех, кто живет вне христианства, Бог - не Отец. Он - "Владыка", "Единая Энергия", "Карма", "Нирвана", "Божественный Принцип", "Безликий Брахма"... И только Христос сказал: "Отче, Я открыл имя Твое человекам" (Ин. 17, 5 - 6). Это, новое, имя Бога - Отец. И соединяемся мы с Ним в Его Сыне - во Христе через Его Тело, которое есть Церковь. В это тело мы входим через Его Вечный Дух, который исходит от Отца, а не от Космоса и почивает в Сыне, а не в "астрале". Христос дал нам не только право обращаться к Богу - "Отец"; Он дал нам Дух, который мир принять не может (Ин. 14, 17).
Мир за это очень обиделся на Христа и на христиан. Обиделся еще при жизни Христа. И даже две тысячи лет спустя после Его казни так и не простил Христу и Его апостолам ясности их свидетельства о том, что Путь Спасения - один.
За что распяли Христа? - Ну, в частности, за это: "Все, сколько их ни приходило предо Мною, суть воры и разбойники, но овцы не послушали их. Я семь дверь: кто войдет Мною, тот спасется" (Ин. 10, 8) [28].
А вот еще то слово Христово, которое так не любят сейчас вспоминать: "Думаете ли вы, что Я мир пришел принести на землю? Нет, говорю вам, - но разделение" (Лк. 12, 51) [29]. "Истинное Слово, когда пришло, показало, что не все мнения и не все учения хороши, но одни худы, а другие хороши" - спустя сто лет сказал св. Иустин Философ, до встречи с христианством прошедший искус языческими мистериями и философиями [30]. Иустин Философ стал Иустином Мучеником. Его казнили - как и его учителя св. Поликарпа Смирнского. Казнили за то, что не оказывал почтения к языческим практикам и доктринам.
И до сих пор языческий мир, мир "улучшателей" и "прогрессистов", не разглядевших Нового Завета, требует от нас: - Ну, скажите нам, что мы тоже спасемся, - Да, спасетесь. Если придете ко Христу, если примете Евангелие целиком, а не кусочками. Если расслышите Его обращение:
- "Покайтесь... Пришлите... Сия есть Кровь Моя, за вас и за многих изливаемая во оставление грехов...".
--------------------------------------------------------------------------------
Примечания
1. Рацингер Й. Введение в христианство. - Брюссель, 1988, сс. 54, 55.(назад)
2. "Спасшись один раз, верующий остается спасенным навсегда" (Наша Декларация Веры, 6д). Согласиться с "Семьей" мне мешает такое, например, предупреждение ал. Павла: "Мы сделались причастниками Христу, если только начатую жизнь твердо сохраним до конца" (Евр. 3, 14).(назад)
3. Последний Завет. Повествование от Вадима, ч. 5. гл. 17. В этой главе "евангелия о Виссарионе" описывается наша встреча. Этот эпизод, впрочем, туда не вошел, равно как и те части беседы, из которых следовало, что концепция Виссариона (бывшего участкового милиционера из Минусинска) носит вполне оккультный характер.(назад)
4. Й. Гордон, член директората раввинских судов Израиля, пишет так: "Мы, евреи, и есть мозг, голова мира, его совесть и рассудок... Душа еврея похожа на тлеющий уголек - стоит подуть на него, как он ярко вспыхнет. И это не просто метафора - мы ведь уже говорили, что душа еврея содержит искры божественного света... Приложив усилия, еврей может достигнуть более высокого духовного уровня, чем не еврей".
"Если бы народам и правительствам дано было видеть истину, они бы поставили полицейского около каждого еврея, чтобы тот заставлял его учить Тору, не поднимая головы! В конце дней понимание этого придет ко всем народам" (Гордон И. Райский сад. М., 1996, сс. 30, 47, 48, 136).
Вообще, слушая иудейских проповедников и читая иуцейскую религиозную литературу, поражаешься прежде всего тем, что там, где обычный человек любой веры и тобой национальности употребил бы слово "человек", там иудеи ставят гораздо более узкое понятие - "еврей". В книге Гордона спотыкаешься прежде всего на фразах типа: "Всевышний любит каждого еврея и ждет его возвращения, как отец ждет сына, ушедшего в дальние страны" (с. 46), "Вопрос: Что нужно делать еще? Ответ: Любить каждого еврея" (с. 42). Впервые настойчивость и неожиданность такого рода оборотов, которые никак не назовешь "общечеловеческими", поразила меня в выступлении главного раввина по Днепропетровской области в передаче "Ныне" 29.11.1994, которое было полно выражениями типа: "Любавичский ребе учил, что для Бога равны все евреи", "Люби еврея, как самого себя". "Каждый еврей - это вселенная". Во время этой проповеди он ни разу не сказал о любви к людям как таковым. В газете же московской еврейской школы среди обязанностей праздника Пурим значится такая: "Каждый должен помочь деньгами хотя бы двум бедным евреям" (Четыре заповеди праздника Пурим // Навстречу Мошиаху. Издание Ешивы Томхей Тми-мим - М., ? 4. 21.0.1997, с. 4). Первый номер этого издания вышел не как газета, а как детский журнал, но и в нем было подобное же ограничение круга "ближних", и, пожалуй, вообще людей лишь кругом евреев: "Любавичский Ребе говорит, что "работа", для которой еврейский народ был отправлен в изгнание, завершена. Наше поколение ждет прихода Мошиаха уже сегодня... Одной из самых важных заповедей Торы является Цдока - помощь нуждающимся. Помогать следует любому человеку... Поставь коробочку. Она будет напоминать тебе о Цдоке. Когда коробочка наполнится, отдай ее содержимое знакомому еврею, которому, как тебе известно, нужны деньги" (Навстречу Мошиаху. ? 1. Июнь-июль 1993, с. 3).(назад)
5. Приведу только одну выписку, из которой для любого человека, имеющего духовный вкус и читавшего Библию, станет понятна противоположность древнего и современного "эзотерического" иудаизма: "Так мы учили. В час, когда вышний могучий Змей бывает разбужен грехами мира, и соединяется с женщиной, и вводит в нее скверну, - тогда Мужчина отделяется от нее из-за того, что нечиста она и зовется нечистой. И нельзя Мужчине приближаться к ней: горе, если он осквернится ею в то время, когда она нечиста!.. 24 вида нечистоты ввел Змей в Женское, когда соединился с ним, в соответствии с численным значением вражды. 24 вида пробудились сверху и 24 - снизу. И отросли волосы, и увеличились ногти, и тогда суды пробудились во всем. И преподано. Когда женщина хочет очиститься, должна она срезать все волосы, которые отросли в дни ее нечистоты и остричь ногти вместе со всей грязью, которая в них. Ибо преподано в тайнах нечистоты. Скверна, которая в ногтях, пробуждает иную скверну. И поэтому их следует надежно укрыть. Ибо учили мы, что 1455 видов зла держится за ту скверну, которую ввел могучий Змей, и все они пробуждаются от скверны ногтей. И используя то, что связано с ними, всякий, кто захочет, может наводить порчу на сынов человеческих. И тот, кто уничтожает их, тот как бы увеличивает Милость во вселенной... Если остатки от остатков высшей нечистоты таковы, то тем более - женщина, сочетавшаяся со Змеем и получившая от него скверну, которую он ввел в нее. Горе вселенной, воспринявшей от нее эту скверну! Поэтому: "И к жене во время истечения нечистоты ее не приближайся" (Тайна нечистоты // Раби Шимон. Фрагменты из книги Зогар, - М., 1994, сс. 163 - 164).(назад)
6. "Замечательно, что евреи, народ монотеизма, не имеют в своем языке слова для обозначения богини" (Трубецкой С. Н. Мнимое язычество или ложное христианство? // Собрание сочинений кн. С. Н. Трубецкого. Т. 1. Публицистические статьи 1896 - 1905 гг. - М„ 1907, с. 164).(назад)
7. св. Афанасий Великий. Житие преподобного отца нашего Антония. 22 // св. Афанасий Великий. Творения. Т. 3. Троице-Сергиева Лавра, 1903, с. 236.(назад)
8. После всего сказанного понятно, что для христианина визитная карточка того духа, что общается с Рерихами - "Владыка Космоса" - выглядит весьма недвусмысленно. И если человек помнит эти новозаветные свидетельства о "князе власти воздушной" и о духах, которые желают разлучить Христа и человека, он не может не обратить внимания на такое, например, заявление Николая Рериха: "Множество населяющих межпланетные пространства подтвердят охотно мощь мысленного сотрудничества" (Рерих Н. К. Сожжение тьмы. Привет молодым. // Рерих Н. К. Душа народов, - М., 1995, с. 101).(назад)
9. преп. Максим Исповедник. Творения. Ч. 1,-М., 1993, с. 187.(назад)
10. св. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 2. кн. 1,- СПб., 1896, с. 438.(назад)
11. св. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 2. кн. 1,- СПб., 1896, с. 392.(назад)
12. Честертон Г. К. Книга Иова // Избранные произведения в 5 томах. Т. 5,-М., 1995, с. 174.(назад)
13. Буквально здесь стоит "царица неба" - у Иеремии речь идет о поклонении Луне (Астарте, Юноне...) как божеству.(назад)
14. Ветхозаветное восприятие смерти излагается в главе "Представление о смерти на Древнем Востоке" в моей книге "Раннее христианство и переселение душ" (М., Гнозис, 1996).(назад)
15. см. Eisenberg J., Abecassis A. A Bible ouverte , - Paris, Albin-Michel, 1978, рр. 101 - 102.(назад)
16. В качестве примера приведу некоторые строки Е. П. Блаватской. Иногда ее духовные водители ("Космические Иерархи") совсем прямо давали знать о своей человекоубийственной цели, и тогда Блаватская ощущала, к краю какой бездны она подошла: "Я согласилась бы на двадцать лет страданий, я с готовностью приняла бы жизнь, полную физической боли, если бы могла вернуть простую, теплую веру моей юности!.. В то время я верила, по крайней мере, во что-то, хотя бы в русского Бога.
А сейчас, когда я живу в сравнительной роскоши и меня почитают язычники и эти дураки англичане, я утратила веру во что бы то ни было. Я не верю ни во что, кроме бесконечной глупости человечества. Все мои идеалы исчезли навсегда, и у меня больше нет причин жить для чегонибудь или кого-нибудь. Но я живу, потому что жизнь не оставляет меня в одиночестве, к тому же самоубийство было бы слишком постыдным выходом из положения" (БлаватскаяЕ. П. Письма, - М., 1995, ее. 355 и 361 372). "В такие минуты она была жалка и несчастна. Я никогда не забуду, как однажды она воскликнула: Хотела бы вернуться... хотела бы стать русской, христианкой, православной... тянет меня... и нет возврата!.. я в цепях!.. я не своя!", - вспоминает Вс. Соловьев (Соловьев Вс. С. Современная жрица Изиды, - М., 1994, с. 265).(назад)
17. Трубецкой С. Н. Мнимое язычество или ложное христианство? с. 167.(назад)
18. Соловьев В. С. Три разговора // Сочинения. Т. 2, - М., 1988, с. 717.(назад)
19. К чему приводит подобная брезгливость, не желающая принимать ту истину, которой коснулись руки людей, видно из рассказа аввы Дорофея (VII век): "Знаю я одного, пришедшего некогда в жалкое состояние. Сначала если кто из братии говорил ему что-либо, он уничижал каждого и возражал: "Что значит такой-то? нет никого достойного, кроме Зосимы и подобного ему". Потом начал и их охуждать и говорить: "Нет никого, кроме Макария Великого". Спустя немного начал говорить: "Что такое Макарий? нет никого, кроме Василия Великого и Григория Богослова". Но скоро начал охуждать и их, говоря: "Что такое Василий и Григорий? нет никого достойного, кроме апостолов Петра и Павла". Я говорю ему: "поистине, брат, ты скоро и их станешь уничижать". И поверьте мне, через несколько времени он начал говорить: "Что такое Петр и что такое Павел? Никто ничего не значит, кроме самой Святой Троицы". Наконец, возгордился он и против самого Бога, и таким образом лишился ума" (авва Дорофей. Душеполезные научения и послания. Троице-Сергиева Лавра, 1900. С. 42).(назад)
20. Лосев А. Ф. Самое само // Лосев А. Ф. Миф. Число. Сущность, - М., 1994, сс. 363 - 367.(назад)
21. "Конечно, совершенно невозможно понимать значение жертвы распятия Христа, как это понимается некоторыми недоросшими сознаниями. Смысл ее в том, что Христос, желая показать силу Духа над физической плотью, принял чашу и запечатлел своей кровью Завет, принесенный Им: "Нет больше любви той, как если кто положит душу за други свои" (Письма Елены Рерих. 1932 - 1955. Новосибирск, 1993, с. 415). Вот слова св. Григория Богослова на эту тему: "Какую же у них видим причину вочеловечивания? Если ту, чтобы вместился Бог иначе невместимый, и во плоти, как. бы под завесою, беседовал с людьми, то это будет у них одна нарядная личина и зрелищное лицедейство. Можно было иначе беседовать с нами, как прежде в купине неопалимой и в человеческом образе" (Послание 3, к Кледонию // св. Григорий Богослов. Творения, - М., 1994, Т. 2, с. 12).(назад)
22. О причинах гонений на христиан см. главу "За что преследовали христиан в языческом мире" в моей книге "Сатанизм для интеллигенции, т. 1. Религия без Бога" (М., 1997).(назад)
23. преп. Иоанн Кассиан. Собеседование 23,15 // Писания преп. Иоанна Кассиана Римлянина. М., 1892, с. 599.(назад)
24. преп. Исаак Сирин. Творения, - Сергиев Посад, 1911, с. 582.(назад)
25. "Мы не признаем таинства превращения хлеба в Тело Христа и виноградного вина в Кровь Спасителя, и того, что верующие якобы вкушают не хлеб и вино, но истинное Тело и Кровь Христа" - утверждает баптистский учебник догматики (Догматика. Заочные библейские курсы ВСЕХБ. Москва, 1970. с. 262). Сопоставление протестантского и православного понимания Евхаристии см. в моей книге "Протестантам о Православии" (М., 1997).(назад)
26. Экман У. Доктрины. Основы христианского вероучения, - М., 1996, с. 208.(назад)
27. св. Иоанн Златоуст. Беседы на Евангелие от Иоанна, 46.(назад)
28. Кого имеет в виду Христос? Кого овцы не послушали и тем самым проявили рассудительность и духовную трезвость? Не следует ли из Его слов, что тот религиозный проповедник, чей голос слушают, уже тем самым не есть вор и разбойник? Но тогда получается, что гнев Христа направлен против тех людей, у которых и так нет никакого авторитета, которых и так никто не слушал. А если - "вора и разбойника" и так не слушают - то стоит ли против него говорить? Значит, все сложнее: есть-таки проповедники, за которыми люди идут - вопреки воле Христа... Не есть ли "овца" этой притчи последняя сердечная глубина, к которой допускает только "привратник", опознавший зов Господа? Только Бог, создавший человека, - знает ключ к его последней сердечной глубине. Все остальные подчиняют себе человеческую волю разбойничьи - не благодатью, но человеческими средствами: медитациями и философскими рассуждениями, тварными чудесами, магией, авторитетом, силой оружия...(назад)
29. Комментарий Владимира Соловьева: "Он пришел принести на землю истину, а она, как и добро, прежде всего разделяет" (Соловьев В. С. Три разговора, с. 710).(назад)
30. св. Иустин Философ
Welcome to the future
Хотя, у нас же свобода слова...
"Мои намерения все пОшлы
