Зачем Бьорндален приходил в номер к Чудову?
Ночью после воскресной гонки преследования на этаж российской сборной в отеле Green Pia поднимался пятикратный олимпийский чемпион и победитель скандальной гонки Оле Эйнар Бьорндален. Чтобы поговорить с Максимом Чудовым, занявшим второе место.
Интервью с трехкратным чемпионом мира и вице-чемпионом воскресной гонки преследования Максимом Чудовым откладывалось несколько раз. Сначала — из-за того, что вчера мужская команда отправилась на тренировку позже, чем предполагалось. Когда я заглянула в отель во второй раз, Максима снова не оказалось в комнате — он отправился на массаж. Но когда я заглянула в комнату врачей, чтобы передоговориться на более поздний срок, лежащий на массажном столе Чудов вдруг сказал:
— А давайте прямо сейчас и поговорим. Шевелиться я не могу, а вот разговаривать — вполне.
— Для вас, естественно, не новость, что весь мир до сих пор обсуждает перипетии воскресной гонки. Расскажите, как очевидец: что происходило на том злополучном мостике на самом деле?
— Трасса была размечена совершенно нормально. Мост, на который в итоге побежали многие атлеты, был перекрыт двумя фишками-пирамидками. Или тремя — точно не помню. Но то, что он перекрыт и нужно объезжать его стороной, было очевидно. Именно по такой трассе мы бежали в прошлом году — стадион-то уже знакомый. Поэтому я вообще не понимаю возмущений на тему, что кто-то не знал, как именно бежать.
В эстафетной гонке маршрут первого круга тоже отличается от прочих. Это делается специально, чтобы избежать столкновений, падений, поломок и прочих проблем, которые случаются, если одновременно много гонщиков находятся в одной точке дистанции. Другими словами, чтобы обезопасить атлетов. Вот и в Пьонгчанге было сделано то же самое. К тому же перед каждой гонкой организаторы информируют тренеров команд обо всех деталях трассы. А те, в свою очередь, обязаны довести эту информацию до спортсменов.
— Что творилось у вас в голове после финиша — пока шло разбирательство?
— Когда ко мне неожиданно подошли представители IBU и стали интересоваться в подробностях, как именно я прошел дистанцию, я сначала даже не понял, с чем связан этот вопрос. Тем не менее, дал полный расклад по своим действиям на дистанции. Уже потом узнал, что несколько человек прошли дистанцию, переступив через фишки. В таких ситуациях, как мне кажется, нужно четко следовать правилам: если человек их нарушил, он должен нести наказание. Отклонение от круга — это, безусловно, нарушение.
— С вашей точки зрения, речь идет о незначительном нарушении правил, или же о том, что Оле Эйнар Бьорндален все-таки получил определенное преимущество?
— Я не буду дискутировать на тему преимущества. Скажу следующее: Бьорндален допустил ошибку — отклонился от намеченой трассы. Вот и все. Это и называется неправильным прохождением дистанции.
— Это правда, что вы, действительно, подумываете о том, чтобы не выйти на награждение?
— По этому поводу мне уже звонили тренеры — тоже спрашивали, правда ли это. Могу сказать одно: я хочу остаться выше всех склок и скандалов. Обязательно выйду на церемонию и встану на вторую ступень — ту самую, право на которую завоевал в гонке. Но это совершенно не мешает мне сейчас говорить о том, что некоторыми атлетами допущена очевидная и зафиксированная видеосъемкой ошибка. Мне бы искренне хотелось разобраться в том, почему последовало такое решение.
— В вашей карьере случалось, что кого-то снимали с гонки за аналогичные действия?
— Навскидку могу вспомнить чемпионат мира в Остерсунде, когда кто-то из девушек ошибся на дистанции. Там, действительно, была невнятно сделана разметка, соответственно, спортсменке просто добавили к результату дополнительное время за то, что она точно так же, как Бьорндален, перескочила через пирамидки. Бывали другие ситуации — как, например, с Дмитрием Ярошенко, который расстрелял чужую установку. Заметьте, что он никому при этом не помешал. Тем не менее, ему добавили две минуты и человек потерял шансы попасть в призеры, хотя реально мог это сделать.
Я и сам однажды по чужой мишени все патроны расстрелял. Это случилось на одном из этапов Кубка мира — в Поклюке, когда мы бок о бок бежали с Бьорндаленом по дистанции. Но он отстрелял на рубеже нормально, а я выстрелил по чужой установке. Отмотал свои пять кругов, потому что действительно ошибся. Хотя по теперешней логике мог бы продолжать бежать по трассе.
Мне непонятно другое: на каком основании мы вообще считаем, что кому-то ошибки могут быть прощены? Если уж наломал дров, скажи честно: да, ошибся. Признай это. А так, чтобы демонстративно бросать вещи на землю и уходить с глаз долой... Некрасиво это. Даже по отношению к тем, кто стоит на трибунах.
— Вы удивились ночному визиту Бьорндалена?
— Нет. В принципе, он правильно сделал, что пришел. Мы долго разговаривали, полтора часа. Но пересказывать наш разговор я не стану. Без комментариев, как говорится.
— Мне кажется, что возникшая ситуация на самом деле не касается ни вас, ни его. Вы оба честно сделали свою работу и не дело спортсменов вмешиваться в разбирательства жюри соревнований или апелляционной комиссии.
— Ну, раз он пришел поговорить, то, наверное, у него были на то причины, так?
— Ваше отношение к Бьорндалену эта ситуация изменила?
— Нет. Как и к другим атлетам, которые сделали такую же ошибку. Это, действительно, не наше дело, искать правду. Пусть этим занимаются руководители команд. Но исходить они должны, как мне кажется, из того, что есть правила, которые надо соблюдать. Допустим, я тоже захочу в какой-то из гонок сделать то же самое, что сделал норвежец в гонке преследования. Как вы думаете, что за этим последует? Да меня тут же снимут без разговоров и объяснений!
— Что вас растраивает в большей степени — то, что лишились золота, или сам факт отношения к российской сборной?
— Если честно, я вообще не думаю о золотой медали. Мне своя, честно заработанная, гораздо дороже. Да, я понимаю: Бьорндален — великий атлет, пятикратный олимпийский чемпион. Но обидно, что кого-то наказывают, а кому-то прощают.
— Считаете, что решение апелляционного жюри — некий пиетет по отношению к норвежцу или же предвзятость по отношению к России?
— И то, и другое. Просто одновременно совпало все. Ни для кого не секрет, что некоторые страны, скажем так, имеют возможность диктовать свои условия. Тем не менее, я абсолютно убежден, что, когда мы выходим на старт, все должны быть равны. Тем более, когда речь идет о таком виде спорта, как биатлон. Мы все, как ни крути, одна семья. И в этой семье нужно уважать друг друга.
— Вы же не станете спорить, что отношения в этой семье на данный момент оставляют желать лучшего? Напряжение-то в воздухе висит, куда не выйди.
— Согласен. Что есть, то есть.
— Каковы были ваши первые ощущения от гонки преследования?
— Результатом я был вполне доволен. Отработал грамотно и качественно, занял второе место, хотя стартовал с пятого. Это был достаточно серьезный шаг вперед, поэтому никаких негативных эмоций выступление не вызвало.
— А с какими мыслями выходили на старт?
— Я всегда настраиваюсь на качественную и жесткую работу. Всегда готов к этой жесткой работе, как и к соперничеству. Моя сегодняшняя спортивная форма такова, что я готов соперничать с кем угодно. От первой до последней секунды гонки.
— В гонке преследования было легче бежать, чем во время спринта, или тяжелее?
— Я бы сказал, что отработал одинаково хорошо. Тем, как пробежал спринт, я тоже доволен. Единственное, в чем ошибся, так это в выборе группы. Когда после соревнований посмотрел гонку в повторе, то обратил внимание, что мои движения, если брать техническую сторону выступления, выглядели намного лучше и четче, чем у лидеров. Но за ошибку с группой я поплатился.
— Почему вы считаете это своей ошибкой? Разве расстановка спортсменов не является прерогативой старшего тренера?
— Я сам попросил Владимира Аликина (старший тренер мужской сборной — Прим. Е. В.), чтобы он поставил меня в начало гонки. Думал, температура не понизится так быстро и так сильно.
— Если говорить о лыжне, то во второй гонке она была лучше?
— Конечно. Для начала, она оказалась заметно жестче. Похолодало-то конкретно. Соответственно, не было такой слякоти.
— После всех последних событий настраиваться на выступления вам стало сложнее?
— На старт, если честно, выхожу с квадратной головой. Пухнет — от всех этих мыслей. После гонки преследования вообще почти не сомкнул глаз. Заснул в восемь утра, проснулся по будильнику в 10.00. Даже, не спал, а дремал.
— Вспоминали детали прошедшей гонки или же ночной разговор с Бьорндаленом?
— Все вместе, как говорится, "в одно ведро" собралось. Какие-то свои вопросы в мыслях всплывали, многое другое... Вот и переваривал.
— Как же удается выбрасывать это из головы на старте?
— В этот момент я заставляю себя думать только о работе. А там уже просто бьешься что есть сил.
— Остается утешать себя тем, что подобные ситуации спортсмена только закаляют.
— Наверное, так и есть. К сожалению, нервы такие вещи тоже мотают изрядно.
— Не могу представить, на самом деле, как вы должны чувствовать себя в ситуации, когда нельзя себе позволить ни одного лишнего шага или слова...
— Почему нельзя?
— Потому что это тут же может быть истолковано как угодно. Неужели еще не почувствовали?
— Почувствовал, конечно. Даже в отношении того же награждения. Получилось-то анекдотично: мне позвонил по телефону журналист и сказал: "Максим, в России ходят слухи, что вы якобы не хотите выходить на пьедестал". Я, естественно, поинтересовался, откуда взялась такая информация. Мне расплывчато ответили, что, мол, люди говорят. Я хмыкнул и сказал, что подумаю об этом. Естественно, ни о чем подобном думать вообще не собирался. В шутку сказал, автоматически. Но информация, тем не менее, была опубликована.
— Вам уже доводилось выступать в Пьонгчанге — на этапе Кубка мира в прошлом году. Можете сравнить те условия и нынешние?
— Год назад я успел пробежать спринт и довольно тяжело заболел. Из-за этого у меня вылетел весь остаток сезона. Поэтому сравнивать тяжело. Я вообще ничего не помню с прошлого года — ни одного дня. Слишком паршиво себя чувствовал.
Что касается организации чемпионата мира, могу сказать, что она безобразна.
— Настолько все раздражает?
— Не то, чтобы раздражает... Скорее, очевидно, что подготовиться к проведению чемпионата корейцы не сумели. В комнате маркировки лыж и оружия, например, нет даже часов. То есть ты элементарно не можешь понять, сколько минут осталось до старта. Это не бред? Много других нюансов.
— Кати Вильхельм сказала, что, с ее точки зрения, трасса, на которой приходится выступать, совершенно ужасна.
— Так посмотрите, сколько уже было падений! Мне вообще кажется, что если организаторы не сумели подобающим образом подготовить трассу, они должны, как минимум, возмещать пострадавшим материальный ущерб. Ложе винтовки стоит приличных денег. А в Пьонгчанге человек пять или шесть разбили их просто вдрызг. Кто-то из атлетов уже травмировался, некоторые серьезно. Вообще это — скандальный чемпионат мира. Как, собственно, я и предсказывал в одном из интервью.
— Когда сказали, что он будет кровавым?
— Да. Так и получается.
— Может, и будущее предскажете?
— Дальше будет еще кровавее. В этом я совершенно не сомневаюсь.
Автор: Елена ВАЙЦЕХОВСКАЯ
http://www.rusbiathlon.ru/news?razdel=1 ... bject=2115
