Сообщение поздний » Чт апр 05, 2007 15:41
если ненорматив редкий запрещен, прошу удалить
приношу извинения
но я просто смеялсо
======
Возможно, было действительно не самой умной идеей втыкать
нашему шефу канцылярскую кнопку в сидение кресла. Мы ведь
не дети какие, даже Люська-секретарша. Но мы это сделали.
Сисадмин Васин притащил из дома кнопку, и это, бля, была
кнопка с большой буквы – старая, ржавая, огромная. В
годы совка такими кнопками прихерачивали к кирпичным
стенам стенгазеты для стройбатовцев. Мы прокрались в
шефский кабинет, пока его владелец бухал с вип-клиентом в
ресторане, и разместили сюрприз в зоне посадки левого
полужопия. Разошлись по рабочим местам и стали ждать
новостей.
Шеф вернулся через час. А еще через минуту мы услышали
скрип кресла и сдавленное: «УхррррСУКИ».
Пока мы радостно смеялись, пострадавший вышел из кабинета.
Его лицо было перекошено ниибаццо мучением, но он не
сказал ни слова. Однако все, даже Люська-секретарша,
почему-то сразу догадались: виновные уже назначены.
Первым попал менеджер по продажам Спиридон. Перед выходом
из офиса он обнаружил, что шнурки его меховых ботинок туго
связаны друг с другом такими морскими узлами, что
развязать их нет никакой возможности. И тогда мы
вспомнили, что шеф – яхтсмен и ваще потомственный
моряк нах. Выбирать Спиридону было особо не из чего: либо
переться домой в 30-ти градусный мороз в сменных
мокасинах, либо резать шнурки. Он порезал шнурки и вставил
свои кегли в ботинки.
Дома он так и не смог их снять, потому что мех изнутри
оказался пропитан каким-то особо мощным клеем.
Но на этом шеф не остановился. Больше того – он
только вошел во вкус.
Следующая беда случилась с Люськой-секретаршей. Она пошла
обедать, оставив включенной свою аську. Когда она
вернулась, всем ее бойфрендам и подружкам-шалашовкам были
разосланы сообщения грязного, оскорбительного содержания
со множеством извращенно-сексуальных инсинуаций. Меньше
всех повезло ее родной маме, которая поддерживала связь с
Люськой из своего офиса под ником «Mama
Kisya». Именно ей озверевший шеф счел необходимым
отправить информацию: «Я твоего мужа фачила в анал
ручкой от веника!!! А ты – сука, блидина и замужем
за пидором!!!!!!».
Люська долго ревела, уткнувшись мордахой в клаву и извозив
ее штукатуркой до полной неузнаваемости. Мы утешали
несчастную, как могли (менеджер Спиридон делал это в
зимних меховых ботинках, которые не снимал уже второй
день; и мы все вспомнили, что после армии шеф учился на
химика).
Вечером Mama Kisya накатила дочуре звездюлей нипадеццки.
Объяснения, что это «шеф прикалывается», не
подействовали. Мамаша Люськи сама была секретуткой (это у
них, типа, семейная династия) и знала, что если шефы
прикалываются, то совсем по-другому.
Утром следующего дня менеджер Спиридон сделал запись в
своём лайфджорнэле: «Хочу снять
ботинки!!!!!!!(((((((((».
В обед на проходной шеф столкнулся со здоровым амбалом,
который, размахивая хоккейной клюшкой, орал на вахтера,
что пришел разобраться «с одним козлом, бля»,
и поэтому вахтер должен его пропустить, а то в рот чихпых.
Ненавязчиво вступив с амбалом в переговоры, шеф выяснил,
что объектом его неприязни является тот молодой человек с грустными глазами, который с
Люськиной аськи отписался амбалу, что он – уйх с
ушами и жопа лысая. Вот только надо выяснить, что это
конкретно за молодой человек с грустными глазами. Осуждающе покачивая головой, шеф
назвал имя виновного – сисадмин Васин, дал его
словесный портрет и примерные координаты, а вахтеру
сказал, чтобы пропустил товарища, типа он на переговоры.
Васин был застигнут врасплох: он как раз объяснял в
курилке Спиридону, что ничем не может ему помочь, если
только пожабить его ботинки фотошопом. Вопль:
«УБЬЮНАХ!!!!!!» и удар клюшкой по котелку
Васина совпали во времени.
Сисадмина Васина мы провожали в реанимацию всем офисом. На
прощание добрый пожилой доктор напомнил нам, что лоботомию
в домашних условиях производить не рекомендуется. Глядя
вслед «скорой помощи», мы все пытались
вспомнить, где наш шеф учился на такую суку.
В четверг неприятность приключилась с напарницей Спиридона
менеджером Юлькой: она как раз страдала от своих
критических дней. Отправившись в сортир в гигиенических
целях, она не нашла… и нашла свои прокладки. В
Юлькиной сумочке их не было. Зато они валялись по всему
полу сортира, и, судя по виду, ими кто-то ожесточенно
вытирал задницу.
Юлька металась по офису и укапывала всё красным. Она рвала
себе волосы на голове и рыдала. Спиридон ей сказал: а кому
хорошо, я вот в зимних ботинках душ принимаю. А мы с
Люськой-секретаршей подумали, что это еще легкая смерть,
если с Васиным сравнивать.
Кстати, нам позвонили из больницы и сказали, что верхнюю
часть черепа сисадмину на место приставили, но клей никак
не подсыхает. Зацикленный Спиридон сказал, что, например,
у него в ботинках клей нормально подсох.
В пятницу настроение у нас было совсем не пятничное. Мы
заварили себе кофе и думали о плохом. А вот инженер Иваныч
налил себе просто водички из чайника – сушняк его
замучил. Вскоре мы заметили, что он как-то подозрительно
принюхивается и присматривается к своему стакану. Потом он
отошел к чайнику. Когда вернулся, сообщил, заикаясь, что
это еще, конечно, не наверняка… но в чайник,
кажется, кто-то поссал.
Мы с Люськой-секретаршей долго отплевывались кофем.
Менеджер Юлька свой успела допить, пока до нее дошло, что
наливала-то она из того же чайника.
Люська сказала – ей сразу вкус этого кофе не
понравился.
Дискуссия на тему «Какая сука нассала в общественный
чайник» была недолгой: это мог быть только один
человек – шеф. И тут мы все вспомнили, что в
последнее время он чё-то херово выглядит. А Юлька сказала,
если постоянно творишь зло, от этого карма истощается
шопиздец и здоровьё накрывается жопой. А водила-экспедитор
Чижевич прополоскал рот после кофе и сказал: хуясе.
От дикого крика, донесшегося из соседней комнаты, мы все
повскакивали и бросились туда. Там мы увидели следующую
картину: на полу корчится Спиридон, держась за лодыжку, а
на пол хлещет кровища похуже Юлькиных месячных, причем
рядом валяется ножовка.
Закончив орать, Спиридон дрожащим голосом объяснил, что
хотел снять ботинки хирургическим путем, распилив их
ножовкой, но эта хреновина соскочила, и он чуть не
отхватил себе ногу, бля. Чижевич сказал, что Спиридон
нехило отжог, и это ваще «Пила-4»! А потом
Чижевич уехал по своим экспедиторским делам.
Но вернулся он очень скоро – и часа не прошло.
Волосы у него стояли дыбом, а на лице был написан ужас.
Кто-то попортил ему все тормоза в «газели», и
он, выезжая на улицу, чуть не раздавил мамашу с дитём в
коляске. Хотя дитё, мамаша и коляска отделались испугом,
получился скандал. Мамаша голосила на Чижевича, что он
– ниибацца дебил, сука и козлина позорная, и что
если реãнок останется после этого заикой, она этого,
блин, так не оставит. Окончательно выйдя из себя, она
швырнула реãнком Чижевичу в рожу. Спиридон, в одном
зимнем ботинке, посоветовал Чижевичу в следующий раз
пробовать тормоза до выезда с парковки. И мы все
вспомнили, что раньше шеф подхалтуривал в автосервисе.
Все выходные я усиленно думал, аж четыре пачки мальборо
выкурил в одну харю. И вот что я понял: из всех моих
коллег не пострадал только я. А это значит, надо
готовиться к худшему. Я написал завещание, в котором
оставил жене весь её гардероб, а ребенку, нах, пожелание
хорошо учиться и слушаться старших. Сходил в воскресенье в
церковь, исповедовался, что изменял жене с
Люськой-секретаршей.
Выйдя в понедельник на работу, я застал там повальное
веселье и всеобщий холидэй. Люська с Юлькой отплясывали
краковяк прям на столе. Спиридон пил водку из горла.
Чижевич догонялся антифризом, а инженер Иваныч только что
закончил отливать в карман шефского запасного пиджака.
Оказалось, что шефа госпитализировали с заражением крови и
омертвением ягодицы. На радостях я отобрал у Спиридона его
водку и допил, шо там еще осталось. В связи с возникшей
необходимостью зажрать чипсами, я сел на своё место и
открыл верхний ящик тумбочки. Последнее, чё помню –
стало вдруг как-то очень тепло, светло и громко.
Расследование показало, что в ящик было подложено
самопальное взрывное устройство, и именно поэтому офис
превратился в руины, а не потому, что сотрудник фирмы
Чижевич слишком мощно рыгнул после выпитого антифриза.
Мы с Люськой, задумчиво глядя на землю сквозь плывущие
облачка, вспомнили, что в армии шеф был
диверсантом-подрывником. Всё, на этом заканчиваю –
кажется, сисадмин Васин появился.
превед оленевотам - чемпиёнам по Олкошырованьйу и Чюпсапаиданийу!
