ПОБЕДА ДОБЫВАЕТСЯ ЛЮБОВЬЮ
Говорит Олимпийский чемпион Алексей Уланов --------------------------------------------------------------------------------
Алексей Николаевич Уланов — победитель Зимней Олимпиады 1972 года в парном катании, четырехкратный чемпион мира, четырехкратный чемпион Европы, двукратный чемпион России. "ЗАВТРА". На Олимпиаде в Ванкувере Россия испытала провал. Одним из наиболее болезненных поражений стало отсутствие "золота" в фигурном катании. Наша раскрученная надежда, Евгений Плющенко, закончил Игры скандалом. Наши танцевальные пары впервые за 46 лет не поднялись на пьедестал. Вы, Алексей Николаевич, безусловно, имеете собственную оценку происшедшего. В чем же главная причина неудачи? Алексей УЛАНОВ. Главная причина лежит не в спортивной плоскости: страшным трудом созданная нашими отцами империя, в которой мы выросли и завоевывали медали, была уничтожена. Это была империя больших иллюзий, но люди чувствовали себя в этих иллюзиях очень уверенно. Спорт был одной из таких иллюзий — он дарил людям чувство победителя. Государство делало очень многое, чтобы этот рычаг пропаганды работал.
Сейчас люди продолжают жить ностальгией по той империи и тем победам, хотя нынче у нас совершенно другие ориентиры. В том числе и в спорте. По результатам прошлых лет мы могли претендовать лишь на четыре "золота" — мы взяли "три". На большее рассчитывать не приходилось. Так что на Олимпиаде, по нынешним меркам, провала не произошло.
"ЗАВТРА". Тем не менее, эксперты называют различные причины столь слабого выступления наших спортсменов. Одни говорят об отсутствии у них патриотизма, другие сетуют на недостаток финансирования, третьи — на тотальную коррупцию. Могли бы вы ранжировать эти причины по степени важности? А.У. Патриотом, конечно, должен быть каждый, но в спорте патриотизм, как правило, ни при чем. Чемпион ради себя выигрывает. Это потом он в телеэфире нужные слова про Родину вспомнит. Я преклоняюсь перед всеми Олимпийскими чемпионами — они прошли через то, чего обычному человеку никогда не осилить, через адский труд с полной самоотдачей.
Для меня фигурное катание — это моя жизнь. Для атлетов, выступающих на Играх, спорт давно вплетен в ткань их существования. Воспитываемое в них с детства самолюбивое стремление быть лучшим, победить сначала себя, а потом и соперников, добиться результата заставляет каждого выкладываться ради победы. Победа на Олимпийских играх — это то, ради чего все спортсмены живут и работают. Правильно Путин выразился: на Игры приезжают не чтобы попотеть, а чтобы выиграть.
К сожалению, одних только усилий спортсменов тут недостаточно. Вы упомянули финансирование. Но вот парадокс: сегодня деньги на спорт у нас выделяются колоссальные. Ни в одной западной стране столько денег на спорт государство не дает. Спортивные сооружения к Олимпиаде — да, строят. Но нигде целые федерации не финансируются в таком объеме, как в России. Нигде государство не строит катки просто для того, чтобы люди ходили и бесплатно на них катались — только у нас это происходит. Во всем мире, кроме, может быть, Китая, катки строятся частными лицами, негосударственными инвесторами.
Но, увы, третья названная вами причина все это сводит на нет. Коррупция пронизала все сферы общества, в том числе и спорт. Со средствами, которые государство отпускает на развитие спорта, творится что-то невообразимое. Чиновники или воруют деньги, или вбухивают их в то, в чем совершенно не разбираются. У нас идет высасывание бюджетных средств будто бы под какую-то идею, а идеи-то — нет. Деньги вкладываются во дворцы спорта, но затем рассовываются по карманам, секции не работают, команды закрываются, катки и залы используются не пойми как. Спортсмены для чиновников и администраторов — это рабы. По сути, хозяевам катков, дворцов и стадионов не нужны никакие Олимпийские чемпионы. Им деньги нужны. Необходимо убрать всех этих спортивных директоров, руководить спортом должны спортсмены и тренеры. Напротив нас — стадион Юных Пионеров, где выросли все ведущие фигуристы начиная с 50-х годов и вплоть до Ирины Слуцкой. Сейчас на его месте — стоянка для автомобилей, автомастерская. Люди делают деньги.
"ЗАВТРА". Главным виновником наших бед на ванкуверском льду "назначили" президента федерации фигурного катания Валентина Писеева. Он уже подал в отставку.
А.У. Это скоропалительное решение. Нашли, на кого собак повесить!
"ЗАВТРА". Но кто-то же виноват в поражениях!
А.У. У поражений бывают порой самые прозаические причины. Скажем, Женя Плющенко — выдающийся фигурист современности. Четыре года тому назад он выиграл заслуженное "золото". Но что он потом делал три года? Выступал телекомментатором, ездил по бездарным телешоу, на которых дурят мозги людям, показывают помойку. Татьяна Тарасова опустила фигурное катание в "Ледниковый период", в зарабатывание денег для Первого канала, в развлекаловку для уставших людей, включающих телевизор под ужин.
Три года Плющенко не работал. А его конкуренты каждый день вкалывали по 4-8 часов. И выиграли они по праву. Наш полгодика покатался — и взял второе место. Без акклиматизации даже, поехал в Ванкувер за четыре дня до старта. Но у него вращения и скольжения — четырехлетней давности. Сделал он свой каскад с четверным — прекрасно. Однако фигурное катание не из одного только каскада состоит. Остальные-то его прыжки были безобразными. Если бы японец не упал с четверного, а сделал тройной, он тоже у Плющенко выиграл бы. Так что никто Женю не засудил, ему еще дали чересчур много.
"ЗАВТРА". Второе место тоже дорогого стоит…
А.У. Неужели? Сейчас кричат: Плющенко — герой. На руках носят конькобежца, занявшего второе место. А вот нас гноили, когда мы с моей женой Милой Смирновой стали вторыми после Родниной и Зайцева, нам лед не давали: "Да кому вы нужны! Вы уже старые!" А мне 25 лет было, Людмиле — 23! Сейчас на чемпионате мира впервые выступают в 28 лет, надеются продержаться до сорока и радуются бронзовым медалям. В наше время в 22 года уже заканчивали: "Дай дорогу молодым!" Сейчас в 22 года только выезжают на юниорские соревнования. Всё это называется деградацией.
В Америке есть понятие "олимпиец". Оно означает человека, который просто ездил выступать на Олимпиаду, он мог занять там последнее место. В Советском Союзе "олимпийцем" был лишь тот, кто принес золотую медаль!..
"ЗАВТРА". В те времена массовый спорт был развит, нынче же оказался в загоне, чемпионов растить не из кого.
А.У. Должен сказать, что это одно из самых стойких заблуждений, связанных со спортом. Каждый рассудительный человек должен раз и навсегда понять, что так называемый "массовый спорт" и большой спорт — не пересекаемые миры.
Что такое массовый спорт? Это кружки по интересам. В них детишками занимаются тренеры, ничего из себя не представляющие. Они приходят на катки просто постоять и подзаработать какие-то денежки. Они ничему не учат детей. Но родители последних находятся в раже, они свято верят в то, что их чада станут великими чемпионами. Час катания такой группы стоит десять тысяч рублей. Деньги эти платит государство. Но отдачи в плане будущих медалей от подобных "кружков" — ноль. Хотите поднять здоровье нации? Ради Бога — стройте бесплатные катки во дворах. Это и будет массовый спорт. Но путать круглое с мягким нельзя.
"ЗАВТРА". Но разве в СССР не было прямой зависимости: развитый массовый спорт ведет к победам на Олимпиадах?
А.У. О чем вы? На весь СССР был один искусственный каток — на стадионе Юных Пионеров. Где "массам" заниматься-то было? А сегодня, кстати, в одной только Москве — 37 катков. Массовый спорт в СССР заключался в катании зимой на открытом катке по паре часиков в неделю. Но к большому спорту это отношения не имело, чемпионы с тех катков никогда не приходили. Чемпионы пестовались в спортшколах, где каждый год шел жесточайший отсев: результат не показал — до свидания! Выживали только те, кто с утра до вечера вкалывал. И спортсмены, и тренеры тоже. А сегодня великих тренеров высших достижений хотят приравнять к тренерам массового спорта, к этим бездарям, которые приходят отдохнуть на тренировки.
Верно говорят: все Олимпийские чемпионы делаются родителями. Если родители не отдали ребенка в школу, не заставили его тренироваться по нескольку часов в день, а максимум отвели в массовый кружок — пиши пропало.
"ЗАВТРА". Выходит, мы в СССР побеждали исключительно благодаря потогонной системе?
А.У. Не только. Тренер всегда работал с хореографом, который привносил в фигурное катание прекрасные традиции балетного искусства. Фигурное катание, как и балет, — это творчество, которое невозможно без любви.
Русский балет начался триста лет назад с маленькой школы, и эта традиция жива до сих пор. Но никакого отношения к любительскому балету, к кружкам при клубах она не имеет. Там дети приходят просто поплясать, через три года они уйдут и забудут про это. Если у нас и в спорте будут воссозданы школы высоких результатов — где подписывались бы контракты, где давалось бы образование с дипломом — тогда и появятся у нас новые чемпионы.
"ЗАВТРА". Разве можно сравнивать балет и спорт?
А.У. Есть одна вещь, которую мало кто хочет понимать. Фигурное катание — это тоже искусство. В нем человек переходит из физического образа в образ духовный. И так же, как в искусстве, это дело всей жизни, не развлечение и не хобби. Фигурное катание — это классический балет на льду.
Видите ли, в развитии танцевального искусства случились две революции. Сначала люди плясали примитивные вещи: тарантеллу, гопак. Затем Мария Тальони встала на пуанты, и появился классический танец. Это был прорыв для человечества, для истории цивилизации и культуры, он сравним с полетом Гагарина! Пуанты придали впечатление воздушности, нереальности, балерина словно летит над полом. Но все же она стоит на мертвой точке, не движется. Вторая революция — когда эта мертвая точка получила движение на плоскости — по льду. Я воспринимаю Олимпийские игры как вершину классического танца; через непрестанную работу атлетов над собственным мастерством они создают это движение полета, прыжков и воздушности, продолжая вставание на пуанты. И музыка. Если нет музыки, останутся лишь элементы.
Я получил музыкальное образование, десять лет занимался музыкой. Когда я начал кататься с Родниной, я уже был профессиональным музыкантом. Все, что я делал в фигурном катании, я делал, исходя из знаний, которые получил в музыке. Каждому техническому моменту я пытался придать музыкальную форму.
Бурнонвиль говорил: "Танец — дитя музыки". Фигурист работает с музыкальным материалом, он должен найти пластический язык, способный выразить ту музыку, под которую он катается. В этом у нас были глобальные различия со Станиславом Жуком, который видел в фигурном катании лишь спорт, где важнее техника. Для меня же техника была лишь неотъемлемой частью создания танцевального образа.
Жук никогда не воспринимал музыку как художественный образ. Для него это был лишь ритмическое сопровождение для выполнения элементов. Он не знал понятия "такт", он отсчитывал "счет". Отсюда "Калинка", отсюда "Погоня, погоня!" Отсюда и тот случай в Братиславе, когда во время выступления Родниной и Зайцева вдруг выключилась музыка. Говорят, что и там не обошлось без Жука. Он боялся, что его подопечные не выдержат, проиграют. Знал, что если прокатают плохо, им предложат начать заново. Они прокатали хорошо, выиграли.
"ЗАВТРА". Ваша история с уходом от Родниной и от Жука напоминает сказочный сюжет. В 1972 году вы, Олимпийский чемпион, отказались от будущего "золота", от почти гарантированных побед ради любви к женщине, к Людмиле Смирновой. Затем два года вы выступали, занимая вторые места, а потом ушли из спорта. Сохранив любовь.
А.У. Пары Роднина—Уланов могло и не быть, если бы еще в 1968 году Людмила Смирнова согласилась стать моей партнершей. Уже тогда, за четыре года до Олимпиады в Саппоро, мы с Ириной Родниной знали, что расстанемся. Я был одним из первых учеников Жука, который сказал: "Или Жук будет относиться ко мне так, как я заслуживаю, или я от него ухожу". Меня обвинили в звездной болезни. Тогда я пообещал на собрании в ЦСКА, что с Жуком и Родниной доработаю до Олимпийских игр. Но я ни у кого не спросил разрешения уйти — ни у председателя Спорткомитета Павлова, ни у Жука — за что меня потом травили, лед не давали.
Я ушел от Родниной и Жука, потому что хотел доказать, что фигурное катание имеет и другое направление, не один только ритм и хронометраж. И я останусь верен этой позиции до конца.
"ЗАВТРА". Вы ушли к Виктору Кудрявцеву. Есть ли тренеры, которых вы почитаете великими? Кого из них вы причислили бы к великой советской школе фигурного катания?
А.У. Школа того времени в чем заключалась? У всех тренеров было очень много учеников, несколько было действительно талантливых. Через талантливых тренер мог реализовывать свои взгляды на фигурное катание. Но у каждого тренера было свое видение. Рассуждать о какой-то единой советской школе тут нельзя. Можно говорить об успехах единичных спортсменов и тренеров.
Но великие, безусловно, были и есть. У нас это Татьяна Александровна Толмачева, основоположник нашего катания. Великий тренер Елена Анатольевна Чайковская. Игорь Борисович Москвин, Тамара Николаевна Москвина. Виктор Николаевич Кудрявцев.
Но самый яркий пример тренера для меня — Густав Люсси, который создал фигурное катание — оно до сих пор живет его идеями, хотя толком не знает их. Созданные им элементы современные фигуристы выполняют неправильно. Вот педагог, у которого я учился. Американец швейцарского происхождения, Люсси был прыгуном с трамплина. Упал, без половины черепа остался. Все прыжковые элементы волнового движения прыжка он перенял из прыжков с трамплина, с приседанием-давлением и выходом-прыжком. В 57-м году у него ученик прыгал 3,5 оборота. По сравнению с ним современные чемпионы — детский лепет на лужайке. С тех пор фигурное катание ковыряется на месте.
"ЗАВТРА". На фоне безоговорочных советских побед на льду поверить в это сложно…
А.У. Неизвестно, как развивался бы наш вид спорта, если бы не авиакатастрофа под Брюсселем 1961 года, в которой погибла вся сборная США по фигурному катанию, включая спортсменов и тренеров. Они направлялись на чемпионат мира в Прагу, который был в итоге отменен, единственный раз за послевоенное время. Только к концу 60-х, начиная с Пегги Флеминг и Тима Вуда, американцы начали возрождаться, пригласив к тому времени иностранных тренеров.
"
ЗАВТРА". В 90-е годы Запад, получив порцию наших тренеров, приобрел, очевидно, второе дыхание...
А.У. Понимаю, к чему вы клоните. Наши уехавшие тренеры прошли очень трудный путь. Претензии к ним со стороны нации — "предатели", дескать, — несправедливы. К моменту их отъезда государства уже не было — сгинуло все. В те времена бал правили совсем другие изменники, не нужно тренеров записывать в их число.
Я сам в 1990 году уехал в Европу, в шоу "Holiday On Ice", проработав до этого 15 лет вне большого спорта, в отечественном балете на льду. В 90-е годы все катки были закрыты. Специалисты выживали, как могли. Лично у меня вплоть до 2003 года пенсия была 739 рублей.
В 1995-м году я приехал, предложил свои услуги тренера. Валентин Писеев мне ответил, что платить нечем. Через год в Эдмонтоне я встретился с Галиной Орловой, председателем федерации фигурного катания Москвы. Она мне сказала, что теперь в России тренерам платят по тысяче долларов. Прекрасно, я еду! Вернулся. Выяснилось, что никаких тысячи долларов нет. И сейчас все почти также.
Мои знания никто не хочет использовать. Я же хочу одного: постараться вырастить Олимпийских чемпионов. Это моя мечта.
"ЗАВТРА". Не лежит ли вина за наши провалы в плоскости судейства, в новой системе оценок?
А.У. Новые оценки полностью соответствуют моему видению фигурного катания. Сначала было разделение на техническую и артистическую стороны выступления. Сейчас артистизм не только развили — теперь учитывается и связь с музыкой, и хореография, и связки между элементами — все, над чем работает балетмейстер. Я приветствую это.
В танцах на льду действовало правило — делать произвольную программу из четырех разных музыкальных фрагментов. Но вот Джейн Торвилл и Кристофер Дин в 1984-м, в Сараеве, берут один музыкальный фрагмент, "Болеро" Равеля, и делают на нем весь номер. Это то, о чем я мечтал: должно быть единое музыкальное произведение, хореографически выраженное на льду. Не вырезать музыку, не кромсать ее, чтоб только хватило закончить вращение. Уже на ванкуверской Олимпиаде Марина Зуева и Игорь Шпильбанд взяли для победителей-канадцев Тессы Вёрчу и Скотта Мойром "Адажиетто" из 5-й симфонии Малера — кстати, помните номер, поставленный на эту музыку Морисом Бежаром? — и конечно, они и выиграли. Эти два примера изменили все представления о фигурном катании, открыли новые горизонты для будущих поколений спортсменов.
"ЗАВТРА". Можно ли сегодня, за четыре года до Сочи, постараться выправить дело, обеспечить нашему фигурному катанию хотя бы одну золотую медаль?
А.У. Как правильно заметила Тарасова, чемпионы — это не грибы. Их становление — долгий творческий процесс. На это уходит десятилетие. Трагедия 90-х привела к драме в Ванкувере. Но я смотрю в будущее с верой. А там, где Вера, там Надежда, Любовь и мать их София.
"ЗАВТРА". Кто же победит в Сочи?
А. У. Ответ даст история! США, Канада — они всю жизнь были лидерами фигурного катания, у них достаточно способных фигуристов. А ведь есть еще и Китай! Тренер китайских чемпионов Яо Бинь когда-то сам участвовал в Играх и занял последнее место. Но он дал себе слово воспитать чемпионов и сделал это. Он и его ученики создали золотой сплав из трудолюбия и таланта — и победили. И таких учеников в Китае очень много. Они-то и будут нашими главными конкурентами в Сочи.
"ЗАВТРА". Что нужно сделать, чтобы в России опять появились медали?
А. У. Они есть уже, но "маленькие". Я говорю о чемпионате мира среди юниоров. Но есть одна проблема: часто за последние годы эти маленькие медали не "вырастали" в Олимпийское "золото".
Что же делать? Первое — создать нормальную программу подготовки детей: что ребенок должен делать, начиная с первого шага, как он встал на лед. Пока у нас каждый обучает по-своему: вон, на третьем году обучения некоторые учат вращению на двух ногах, что вообще нонсенс. Видите ли, в хореографических училищах есть система Вагановой, которая систематизировала трехсотлетние достижения классического балета в учебник, создав основы балета. В фигурном катании этого нет, но абсолютно необходимо создать. Теорией фигурного катания я, по сути, и занимался всю свою жизнь.
Второе — искать талантливых детей. Пусть не будет тысячи школ — достаточно трех-четырех, не более десяти. Отбирать туда талантливых детей 6-7 лет, желающих по нескольку часов каждый день кропотливо работать на результат. Пусть они учатся бесплатно. В 10-11 лет из ста талантливых детей выбрать десяток — и немедленно в отдельную школу, которая конкретно будет готовить их к Олимпийским играм. Что это должна быть за школа? По сути, это хореографическое училище на льду, в которой ребенок будет находиться 24 часа в сутки: тренироваться, учиться, отдыхать. Чтобы не было такого, когда ребенок по четыре часа в день тратит только на транспорт, чтобы доехать до катка.
Третье — непременно сертифицировать тренеров. Не обязательно зазывать сюда иностранных спецов — они не поедут, им и дома хорошо. А еще — на порядки уменьшить армию чиновников-администраторов, которые только всем мешают и стригут купоны.
"ЗАВТРА". Но можно ли осуществить все это при существующей системе в спорте?
А.У. Вспомните, как называется наше министерство. "Министерство спорта, туризма и молодежной политики". Но как одно ведомство может заниматься столь несовместными вещами? Результат подобного совмещения налицо. Да простят мне злую шутку, но наши "туристы" в Ванкувере достигли полного "триумфа".
Если мы хотим выигрывать Олимпиады, то спортом высоких достижений должно заниматься отдельное министерство. Оно должно быть отделено не только от туризма и молодежной политики, но и от спорта для здоровья, с физкультурой, закаливанием и прочим досугом.
Только тогда и можно будет на что-то рассчитывать.
Вопросы задавал Денис Тукмаков http://zavtra.ru/cgi//veil//data/zavtra/10/854/81.html
День кончился. Что было в нем?
Не знаю, пролетел, как птица.
Он был обыкновенным днем,
А все-таки - не повторится.
Зинаида Гиппиус, 1928 год.
