[u]Староверческий ("белокриницкий") священоинок (=иеромонах) Симеон (Дурасов).
«Размышления о Церкви Божией»[/u]"Обратившись к состоянию нашей Старообрядческой Церкви, мы увидим не только почти полное отсутствие духовных дарований, но, что ещё печальнее, отсутствие всякой заботы об их стяжании. У нас совершенно угашен подвижнический дух. Господствующие церковные интересы скорее можно назвать церковно-бытовыми, это земные интересы в церковном их варианте.
У нас нет иночества. Все последние попытки его возрождения были безграмотны, а то и просто порочны и заранее обречены на неуспех. Среди ищущих иноческого пострига в последние годы у нас большинство – это не коренные белокринницкие старообрядцы. В то же время в церкви новообрядческой я лично встречал среди монашествующих немало тех, кто имеет старообрядческие корни.
О чем это говорит? О том, я думаю, что наша внутрицерковная обстановка не благоприятствует стремлению к подвигу, к совершенству. Потому что середнячество, теплохладность, фарисейское упование на свои якобы достоинства у нас поощряется и даже выставляется как образец.
С занятиями богословием вообще большая беда. Я воздержусь от разбора примеров, потому что это слишком больно, слишком страшно, это способно ввести в отчаяние. Мы никак не хотим понять, что богословие – это ни нечто отвлеченное от жизни, ни что-то такое, хранящееся в чулане «на всякий случай». Догматы можно и нужно изъяснять на разном уровне, разными способами и словами, ибо нуждаются в них не любители пофилософствовать, а все члены Церкви. Ибо если этого не будет, тогда-то поистине ограда православия будет нарушена, и стадо Христово будет расхищаться волками, что давно и происходит. Вера правая есть основание и всего христианского подвижничества, только она дает ему верное направление. Поэтому, например, тот же св. Василий свои подвижнические установления начинает со слова «О вере». И все древние борцы за нравственное христианское совершенство, за нравственную чистоту Церкви были при этом и твердыми защитниками православных догматов.
Если богословами, в собственном смысле, старообрядчество никогда не было богато, и причины этого лежат ещё в древнерусском прошлом, то иконопись у нас ранее была высоко развита – то, что по достоинству называется «богословием в красках». Ныне иконописцев – старообрядцев почти нет. Те, кто имеется, за исключением считанных единиц, тоже пришли со стороны. Их труд нигде, кроме Москвы и ещё немногих мест, не востребован, хотя это крайне удивительно, так как в эти годы старообрядческая икона в народе совсем исчезает, безжалостно расхищаются её последние остатки.
Не лучше, а ещё хуже положение с другими видами церковного творчества. Вообще, талантливых натур на Руси много, и среди старообрядцев их тоже немало, но смотрите, они пропадают от страшной неприкаянности, спиваются, живут вовсе нецерковной и беспорядочной жизнью. Для мирской богемы это не удивительно, но христианское творчество, как думается, должно бы созидать и самого творящего, а не разрушать его дотла. Наше творчество – это служение Богу, а когда иконописец, талантливый певец, христианский поэт, разрушает себя пьянством или блудом, может ли славить Бога их искусство? Вспомним древние и живые для нас поныне образцы истинного творческого служения: прп. Роман Певец, прп. Андрей Критский, прп. Иоанн Дамаскин, прп. Козьма Майумский, прп. Андрей Рублев, прп. Дионисий… О византийских примерах из этого списка можно прочесть в их житиях. Андрея Рублева и его сотрудников прп. Иосиф Волоцкий вспоминает как совершенных иноков, находившихся в непрестанном богомыслии, а Дионисия и его сыновей – как яркие примеры добродетельного христианского жительства. Почему же у нас совсем не так? Да все от того же расстройства, вырождения, измельчания христианской жизни. Ведь кому-кому, а творческим людям, тонким и чувствительным, понятно, что благочестие, любовь к Богу ни в коей мере не сводимы лишь к бороде, невкушению мяса в среду и пяток и исповеди два раза в год, то есть к тому минимуму, который достаточен с точки зрения наших духовных отцов. А к полной отдаче себя Богу никто никого не призывает, потому что наставники и сами так не живут, и не стремятся к этому. И тонким различением душевных движений, «умным трезвением» никто не занят. Для творческих же людей навык такого трезвения необходим, без него они оказываются подвержены сильнейшим бесовским нападениям.
Итак, желающие послужить Богу в любом качестве – в страшном дефиците. Даже почти нет желающих пополнить собою самое обычное белое священство. При этом за 90-е годы нравственный уровень этого самого белого священства упал крайне низко. Целый ряд священников запрещены или извержены за безнравственное поведение, за плотские грехи. Сибирская епархия при вл. Силуяне дала целую галерею попов – проходимцев и авантюристов. Священник, пляшущий в медвежьей шкуре под шаманский бубен, священник – самоубийца – примеры ещё в недалеком прошлом небывалые. Но и среди священников «своих в доску», проверенных, вполне, кажется, благополучных мы видим стяжательство, кумовство, алкоголизм, злоупотребление духовной властью, для незаконного обогащения. Служение алтарю поставлено у многих как удобное устройство своих делишек, бесстыдное паразитирование на человеческой совести.
Все эти болезни на протяжении долгих лет не лечились. Даже и причины их нет ни у кого охоты вскрывать. Страшнее того, люди, оказавшиеся во главе наших церковных дел, используют пороки священников для того, что бы держать их в повиновении, что бы и те закрывали глаза на неправедные дела, творимые в центре.
Сегодня под угрозу поставлено уже само дальнейшее существование единого церковного организма, называемого Русская Православная Старообрядческая Церковь. Идти дальше в том направлении, куда мы идем давно – путь к полному вырождению, когда мы, наконец, услышим страшное слово Господне: «Се оставляется дом ваш пуст». Восстание же против порока, безграмотности, серости, лицемерия, которые прочно заняли почетные места, грозит неизбежным расколом.
Что же делать?
Если мы знаем причину болезни, то нам легче будет найти нужное лекарство. Я бы определил их так. Глубинной причиной нынешнего крайнего упадка является сужение духовного идеала, сужение понятий о Церкви, о её миссии в мире, происходящее на практике искажение евангельского учения о назначении Церкви и человека. Боясь ереси, возможно, скрытой в числе перстов или в «аллилуйя», мы и не заметили, как впадаем в ересь фарисейского самооправдания, самодовольства и принципиальной, я бы сказал, духовной ограниченности. На словах, исповедуя Христа своим Спасителем и Господом, мы отвели для него место в красном углу, но не впустили Его в наши сердца. « Вем твоя дела, яко ни студен еси, ни тепл, тако, яко об уморен еси, и не тепл ни студен. Изблевати тя от уст моих имам зане глаголеши яко богат есмь, и обогатихся, и ничто же требую. И не веси яко ты еси окаянен и мнии нищь и слеп и наг» (Откр. 3.15-17).
Великая радость, великая надежда для всех нас – это действия Божественной благодати через наших святых – Уральских страдальцев, Леонтия Беливского и т.д. Но их жизнь, их дела, их любовь ко Христу не послужит к оправданию нашего уклонения от любви. «Аще чада Авраамля бысте были, дела Авраамле бысте творили» - говорит Господь (Иоанн 8.39). Я верю, что у нас и поныне есть святые, и ещё явятся, ибо если бы их не было, то не нужна была бы уже и наша Церковь как «всуе упражняющая место», а явилась бы вместо неё другая, приносящая благие плоды. Ибо Бог может и из камней сих воздвигнуть чад Авраама (Лк.3.8).
Поглядим на самых падших, погибших чад мира сего. Сатанист открыто восстает на Бога, до конца, до попрания всех и всяческих законов, отдается на служение враждебной Ему силе, принимая её в себя. Наркоман разрушает благополучие, здоровье, жизнь свою и своих близких ради фальшивого героинового «рая на часок». Уличная девка отдает свое тело всем, кому не лень, радуясь, что она хоть кому-то нужна, думая, что «это и есть жизнь», по слову Марии Египетской. И вот-то из таких сосудов диавольских выходили прежде, по милости Христовой, и ныне могут выйти избранники Божии – Киприаны, Внифантии, Марии и Евдокии. Но из самодовольного фарисея, хоть прежнего, еврейского образца, хоть русского, любующегося, сколь он благоприличен, «не яко же прочии человецы» - ничего доброго не выйдет. Евангелие – это вообще не его вера.
В Евангелии Господь говорит слова прощения и одобрения всякого рода грешникам – разбойнику, мытарю, блуднице, благословляет милосердие самаряныни и веру хананеянки, но без всякой пощады бичует религиозного мещанина, середнячка.
У нас именно это стало образцом духовной жизни, пастырства, епископского управления. Пройти середнячком, не хватая звезд, не запачкать чистоту одежд, не подмочить репутацию, не нарушить пунктик, не взять на себя лишней ответственности. И вот – плоды: в епископстве, в священстве, в народе. Мы потеряли мир, Россию, потеряли, наверное, 90% былого старообрядческого народа, теряем своих собственных детей.
Сегодня, не откладывая, нам надо решать: фактически сдаться ли нам перед со всех сторон наступающим духом антихриста? Или же решительно прорываться из окружения, можно сказать, через самих себя? Успокаивать раковую опухоль смягчающими, обезболивающими средствами или её решительно оперировать? Я говорю сейчас не о церковной политике, не предлагаю искать виноватых. Я предлагаю выставить ориентиры.
В проповеди, пастырском душепопечении и в области личного благочестия не подгонка под шаблон, под минимальную пригодность для причащения или, скажем, отпевания после смерти, а серьезнейшее самоиспытание пастырей и пасомых в свете Евангельских заповедей и примеров святых. Христос призывает нас не к «благопристойности», а к совершенству.
В области богословия, умственной и творческой деятельности вообще: обращение к духу и примерам, к жизни и творениям великих древних отцов. Мы их совершенно не читаем. Мы не желаем понимать, по сути, на что они положили огромные труды и саму жизнь. Мы даже не хотим понимать того, что слышим в церкви, например, канонов, и стихер, которые представляют собою высокие образцы богомыслия. Если поймем, то непременно полюбим, и сами, с Божьей помощью, будем жить и творить в том же духе.
В области церковного строительства: осознание, что Церковь – величина вселенская. Церковь поместная, малая, окраинная, любая христианская община существует только как часть вселенского христианского организма. Ибо Христос пришел искупить грехи всего мира, а не отдельного народа. Наше поле деятельности при любых, даже неблагоприятных условиях – весь мир, а не только Россия. Я здесь перефразирую слова блаж. Августина в его собеседовании с донатистами: «Поле – весь мир, а не Африка. Жатва – кончина мира, а не время Доната». Иоанн Златоуст говорит в одной из своих проповедей, что весь мир создан Богом для Церкви. Конечно, весь мир создан и сохраняется Богом не для того, что бы несколько тысяч старообрядцев пребывали в бездеятельном самодовольстве. Но от Северного до Южного полюса есть множество людей, верующих во Святую Троицу, во многом заблуждающихся, которых, однако, Бог любит не меньше нас. Они уклонились от святоотеческого предания веры и благочестия, в котором жили когда – то их далекие предки в первые века после апостольской проповеди. Кто-то об этом святоотеческом предании даже не слышал. Но живы на небесах у Христа апостолы, исповедники и мученики, многие поколения благочестивых богомольцев. Они молятся о странах, на земле которых совершали свои подвиги, где покоятся их святые мощи, о своих потомках, о тех, кто пришел на эту землю уже после отпадения от православного единства. Несомненно, даже в наше время есть в каждом из этих народов люди, молящиеся Богу, чтобы идти по пути апостолов и святых. Нам крайне редко приходится встречаться с ними. Господь не сподобил нас этого, потому что мы пока не готовы к этой встрече. И если мы всерьез считаем себя наследниками древнего вселенского православия, то мы находимся перед этими людьми в большом долгу".
http://edinoslavie.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=300
