Иван Александрович Гончаров, автор "Обломова", был англоманом. Он понимал, что французы в моде, но миром владеют британцы. Путешествуя на фрегате "Паллада" вокруг света, он мог наблюдать импонировавших ему англичан и дома, и по всему миру, который они почти прибрали к рукам.
И везде британец всё тот же:"Всегда изысканно одетый, холодно, с пренебрежением отдаёт он приказания чёрному. Англичанин сидит в обширной своей конторе, или в магазине, или на бирже, хлопочет на пристани, он строитель, инженер, плантатор, чиновник, он распоряжается, управляет, работает, он же едет в карете, верхом, наслаждается прохладой на балконе своей вилы, прячась в тень виноградника".
Наверное, и своего идеального дельца Штольца Гончаров охотно бы сделал англичанином, но это было бы слишком экзотично и неправдоподобно для России. Потому Штольц всё же немец. Но хотя бы внешне писатель сделал его похожим на кровную английскую лошадь.
А вот английская еда вызывала у писателя двойственные чувства. Он признавал за нею достоинства натуральности, но решил, что для неё нужен очень здоровый желудок.
В Англии писатель посещал лучшие рестораны и с обыденным английским меню близко столкнулся в колониях, а именно в Южной Африке.
Прибыв в Кейптаун (у Гончарова он называется ещё по-бурски, Капштат), офицеры "ПРаллады" поселились в хорошем отеле.
Обедать постояльцы - англичане и русские моряки - выходили в общую столовую к табльдоту (род комплексного обеда). Приглашали их туда по-английски - гонгом:
"Малаец Ричард (слуга - С.), подняв колокол с большой стакан величиной вровень с своим ухом и зажмурив глаза, звонил изо всей мочи на все этажи и нумера".
Путешественники собрались за длинным столом..
"На столе стояло более десяти покрытых серебряных блюд, по обычаю англичан, и чего тут не было!"
А что, собственно, тут было? Блюда-то покрыты!
Суп оказался один на всех, и Гончаров, сидевший рядом с супницей, вынужден был разливать его по всем тарелкам.
Далее следовал чисто английский шедевр:
"Ричард снял крышку с другого блюда: там задымился кусок ростбифа. Я трогал его длинным и, как бритва, острым ножом то с той, то с другой стороны, и нож ушёл в глубину до половины куска.
"Не портьте куска, - сказал мне барон, млея перед этой горой мяса, - надо резать искусно".
Я передвинул блюдо доктору (англичанину - С.), и тот с уменьем, тонкими ломтями, начал отделять мясо и раскладывать его по тарелкам".
То, что в России делали слуги, у демократичных англичан было переведено на самообслуживание едоков.
Помимо разного мяса - баранины, телятины - "почти всё au naturel, как и любят англичане" - было подано карри.
Карри!
В кулинарии тоже бывают модные поветрия. В 19 веке Британская империя страстно увлеклась карри - не меньше, чем Россия теперь дачными шашлыками.
Гончаров замечает: "Карри, подаваемое ежедневно везде, начиная с Мсыа Доброй надежды до Китая и особенно в Индии" (естественно, ведь Индия родина этого блюда). Но по английской литературе мы знаем, что и в метрополии охотно ели карри.
И вот оно - пожалуй, самое первое описание карри русским. Причём первоклассным писателем!
Гончаров поясняет читателям, что такое карри:
"Это говядина или другое мясо, иногда курица, дичь, наконец даже раки и особенно шримсы (род креветок - С.), изрезанные мелкими кусочками и сваренные с едким соусом, который состоит из десяти или более индийских перцев. Мало того, к этому подают ещё какую-то особую, чуть не ядовитую сою, от которой блюдо и получило своё название. Как необходимая принадлежность к нему, подаётся особо варенный в одной воде рис".
Теперь первая встреча русских с карри:
"...один останавливался и недоумевал, как поступить с тем, что у него во рту; иной, проглотив вдруг, делал гримасу, как будто говорил по-английски; другой поспешно проглатывал и метался запивать, а некоторые, в том числе и барон, мужественно покорились своей участи".
Свою реакцию на карри Гончаров не описывает, но судя по тому, что блюдо показалось ему не острым, а едким и даже ядовитым, восторга он не испытал.
После такого яркого вкусового впечатления хорошо пошли фрукты, поданные на десерт.
"О пирожном я не говорю: оно то же, что в Англии, то есть яичница с вареньем, круглый пирог с вареньем и маленькие пирожки с вареньем, да ещё что-то вроде крема, без сахара, но, кажется... с вареньем".
Завершался обед чаем с популярными теперь добавками - "с травами и фруктовыми нотками" - которые решительно напомнили Гончарову отвары мяты, бузины, ревеня и ромашки, которыми выпаивали его в детстве, когда он болел. Мутность чая тоже не устроила русского писателя.
Попробовать, оценить, привыкнуть, полюбить. Так приживается всё незнакомое, чужеземное, новое.
Любовь с первого куска необязательна.
