Хорошая статья.
http://www.novayagazeta.ru/society/49547.htmlОбщество
10173
Юрий АРАБОВ: Народ безмолвствует? Он долго запрягает — и «молчание» носит угрожающий характер
Монолог для «Новой»
19.11.2011
Об авторе
Юрий Арабов — поэт, писатель, сценарист. Постоянный соавтор Александра Сокурова, сценарист одиннадцати его картин. По его сценариям сняты фильмы «Господин оформитель», «Чудо», «Юрьев день» и др. Арабов — лауреат премии Каннского кинофестиваля за сценарий фильма «Молох», Пастернаковской премии, Государственной премии и премий «Триумф», «Ника».
Выпустил несколько поэтических сборников, автор романов «Биг-бит», «Флагелланты», «Чудо», сборника кинопрозы «Солнце и другие киносценарии» и книги эссе «Механика судеб».
Мы живем в той же стране, в которой родились. В Советском Союзе. Страна изменила свое название, сократились территория и народонаселение. Но ментальность осталась во многом прежней. Так что присутствие советского гимна в качестве гимна «свободной капиталистической» России, конечно же, не случайно. Мы все обознались в 1991 году, решив, что родилась новая страна. Для новых стран характерны пассионарность, духовный подъем народа, рост демографических показателей, завоевание территорий, социальная перспектива, которая формируется в идеологии.
Ни одной из этих тенденций нет в «новой» России. 20 лет — огромный исторический срок, и не верьте тем людям, которые говорят, будто 20 лет — это очень мало. За 20 лет, к 1965 году, поверженная атомными бомбардировками Япония заполнила весь мир своими транзисторами и относительно дешевыми «Тойотами». Была полностью восстановлена Восточная и Западная Германия. А в Советском Союзе только что окончилось бурное хрущевское десятилетие, давшее многим нашим людям отдельные, пусть и не слишком комфортабельные, квартиры. Тогда же были открыты ворота тюрем, и двадцатилетняя программа построения коммунизма — не просто хрущевская блажь. Это было последнее проявление нашей пассионарности. Высыпавшая на улицы восторженная Москва в день полета Гагарина (я был этому свидетель) — одно из маленьких доказательств исторического оптимизма, в котором еще пребывала нация.
Деградация стала все более заметна в эпоху Брежнева, лично ответственного за превращение романтической идеи «свободы, равенства, братства» в циничный и сонный маразм. И сегодняшняя депрессия, переходящая в отчаяние, во всех слоях российского общества — от наемного рабочего до чиновника высшего звена опровергает то, что мы живем в новой стране. Потеря перспективы и собирание чемоданов свойственны тем, кто ни во что не верит и ни к чему не стремится, во всяком случае на Родине. В. Путин назвал крах СССР крупнейшей геополитической катастрофой. Это выражение не совсем точно, можно его расширить и уточнить. Инерционное движение расколотой глыбы под названием Советский Союз продолжается, и с точки зрения реалий ХХI века — это движение вспять. Для меня, как художника, не слишком интересны статистические показатели, характеризующие наше сегодняшнее образование, медицину и систему правопорядка. Достаточно сходить в любую неправительственную поликлинику, и всё станет ясно. Меня интересует другое. Главный конфликт русского общества, раздирающий страну на протяжении веков — конфликт между бюрократией и народом, — не только не изжит в «новой» России, но все более набирает обороты. Истоки его не совсем понятны. Понятно лишь то, что идеей «слома государственной машины» и отправление любого государства на «свалку истории» (работа «Государство и революция» 1917 года) В. Ленин пытался этот конфликт разрешить, но потерпел полное поражение. Оно было вполне очевидно уже к началу 20-х годов прошлого века. Сохранились ленинские апокрифы со словами: «Мы, конечно же, провалились». И борьба позднего Троцкого против линии Политбюро вызвана пониманием масштаба этого исторического провала. Кстати, его отказ от ареста и расстрела Сталина в 1924 году, которое предложил командующий Московским военным округом, доказывает, что Троцким двигала не только жажда личной власти. При Сталине вместе с отменой ограничений привилегий для партийных чиновников и хозяйственников многовековой конфликт между правящим классом и народом начал разгораться вновь.
В наши дни он уже пылает вовсю и готов охватить Россию целиком, снизу доверху. Государство, в котором мы живем сегодня, это слегка подправленная ленинская модель НЭПа, принятая им по подсказке левых эсеров. При этой модели существует диктатура одной партии и сужение поля политических свобод для граждан. Однако хозяйственная мелкобуржуазная инициатива поощряется государством при оставлении за последним «командных высот» и «контрольного пакета акций».
В этой ситуации нам, остаткам русской интеллигенции, нужно прежде всего избавиться от иллюзий и спасать от пожара то, что еще можно спасти. Иллюзий у нашего сознания множество, и перечисление их может составить увесистый том. Например, что «ворюга мне милей, чем кровопийца». Покойный Бродский, наверное, переворачивается в гробу каждый раз, когда мы, с ученым видом знатока, мусолим эти строки, превратившиеся в трюизм. А почему милее, непонятно. И разве ворюга не может совместить в себе черты кровопийцы? А вот еще одно, отчего сводит скулы: «Народ безмолвствует». Какой народ? Пушкинский? Так он в «Борисе Годунове» молчит в ужасе. Откройте трагедию и посмотрите: четвертая строчка вверх от финала драмы... Мне русскую литературу во ВГИКе читала Л.А. Звонникова, замечательный литературовед, убедительно показавший, что пушкинский народ категорически отказывается славить нового неправедного государя, молчание — его протест, а не холуйство.
Пушкин первый знал, как те, кого считают «холуями», вдруг берут в руки топоры и стряхивают у дворянства пыль с ушей. Потому он и написал «Историю пугачевского бунта». Наш народ просто долго запрягает, и его «молчание», как правило, носит угрожающий характер. Или еще одно: «Власть отвратительна, как руки брадобрея». Это уже Мандельштам, что лишний раз доказывает то, что мы вышли из литературной цивилизации. Какая власть? Вся ли? Думаю, что нет. А лишь та, которая не контролируется снизу, не имеет обратной связи с рядовыми гражданами. Она — действительно не только отвратительна, но и бесперспективна. Другая же власть, имеющая связь с обществом, является мощным рычагом для решения социальных и культурных задач. Из этого же набора — «Не надо выбирать новых. Эти уже наворовались, а те только начнут…» А разве у «наворовавшихся» нет жен и любовниц? Нет детей? Нет внуков?… Конечно, есть. Им тоже многое нужно, этим детям. Поэтому понятие воровства при сословном обществе стремится к дурной бесконечности. Оно зависит не от контроля, а от воспроизводства рода. Поэтому племенной строй, с помощью которого Россия стремительно деградирует, не предполагает внутренних изменений.
Я давно замечал, что «коллективное бессознательное» «молчащего» народа оказывается умнее и дальновиднее мнения мудрых политологов, одетых в дорогие костюмы и проматывающих свою жизнь на международных конференциях. Вспомните, с каким пренебрежением этот «молчащий» народ отзывался о Горбачеве. И был прав. Михаил Сергеевич оказался порядочным человеком в приватном измерении, за это ему спасибо. Но в государственном измерении он сильно проиграл. И многие проиграли вместе с ним. Отношение же к Ельцину и Гайдару было уже в середине 90-х враждебно-отрицательным. Народное «бессознательное» каким-то особым чутьем распознало то, чего не увидели мы, интеллектуалы и «прекраснодушные пескари», — реставрацию сословной системы, усиливающую худшие черты советского строя, «капитализм» для своих, избавление государства от социальных функций. Гражданам достались приятные бонусы, подлива: свобода выезда за рубеж и материальное потребление, грозящее подменить все остальные функции человека. Основное же «блюдо» — контроль народа за бюрократией — было постепенно отнято к концу прошлого века и похоронено в уже наше славное время. Интеллигенция, кстати, была слита в то же отверстие, что и остальные социальные прослойки, не имевшие отношения к управлению. Парадокс состоял в том, что именно на плечах слитой интеллигенции Ельцин влез на свой танк, а Гайдар воздвиг себе «памятник нерукотворный», с которым теперь неизвестно что делать. Та приватизация, которая была проведена, и те залоговые аукционы, раздавшие собственность «своим», являются миной под нашим движением из «Калинина в Тверь», если выражаться словами одного небезызвестного рокера. Эту мину следует обезвредить, иначе она рванет.
Мы делаем всё, чтобы об этом не думать. О деприватизации сейчас вам не скажет ни один из действующих политиков. Понятно почему: это грозит кровью и потрясениями, от которых Россия устала. Эти действующие политики сейчас разыгрывают карту национализма, хотя она грозит России не меньшим скандалом, чем пересмотр приватизационных схем недавнего прошлого. Национализм, пожалуй, единственное чувство в нашем обществе, в котором еще осталась энергия. Это весьма печально, но с реальностью следует считаться.
Поэтому на извечный вопрос «Что делать?», нужно отвечать прямо и не пугаться неприятных выводов. Вывод первый: российский народ не может существовать без вселенской идеи. Имперская идея нам не по росту, потому что слишком мелка. Нам подавай космос и всю Вселенную. Такая глобальная идея у нас была еще совсем недавно — «свобода, равенство, братство», которые мы пытались осуществить даже на безлюдной Луне. Но американцы высадились туда первыми, и идея оступилась. Именно в ней, а не только в терроре была сила большевиков. В этой вселенской идее мы родня народу еврейскому, и внутреннее разложение наше столь же мучительно, как в сегодняшнем светском Израиле. Кстати, только там нас понимают и там еще можно говорить об этих вопросах, не опасаясь, что упекут в сумасшедший дом. Или наш народ исчезнет и переработается в биомассу, не имеющую культурных корней, или мессианская идея воскреснет внутри нас в том или ином виде в недалеком будущем.
Вывод второй: главная угроза нашей безопасности состоит во внутренней пустоте, которую с успехом заполнит фашизм в той или иной современной упаковке. Фашизм есть сакрализация маргиналитета. А маргиналов у нас теперь — чуть ли не половина страны. Фашизм сможет на какое-то время спаять остатки нации перед тем, как ей рухнуть в пропасть. Что может быть противопоставлено фашизму? На мой взгляд, только социал-демократическая идея. Демократы будут довольны второй половиной этого термина, социалисты — первой. Уверен, если что-то и дала Россия в области политической мысли, то только корпус социал-демократической литературы начиная с Плеханова. Создание полноценной партии, опирающейся на эти традиции, дело ближайшего будущего. Она более актуальна, чем полноценная либерально-правая партия. В конце концов, «Единая Россия» тоже в меру либеральна (если дело не касается выборов) и в меру правая.
Вывод третий: нам всем необходимо личное участие во всех гражданских акциях, какими бы «неполноценными», разрешенными или неразрешенными они ни были. Я долго думал, как мне поступить в день голосования на предстоящих парламентских выборах. Советовался с друзьями — статистиками и политологами. Вывод, к которому я пришел, парадоксален. Любая форма поведения для тех, кто озабочен сегодняшним положением дел, является ошибочной. Ошибка не прийти на выборы и прийти на них. Ошибка перечеркнуть бюллетени и заполнить их как надо. При любом раскладе у власти, особенно на местах, остается достаточно средств, чтобы подвести результаты под известную кальку. Поэтому из всех ошибок я лично выбираю ошибку, которая мне ближе, — я обязательно приду на выборы и проголосую за одну из двух партий социал-демократической направленности. К обеим партиям есть серьезные вопросы. Одна из них борется со следствием, а не с причиной. Другая — не хочет ни с кем объединяться. Но это моя «ошибка», которую никто не вправе отнять.
Вывод четвертый: интеллигенции нужно оставить свой снобизм по отношению к народу. То, что народ не достоин «великих реформ», — это уже стало общим местом, и здесь либералы вполне смыкаются с нашим правящим классом. И ведь сильно изменился этот правящий класс со времен Брежнева, во всяком случае в столице. Нами правят симпатичные подтянутые люди без животов, многие из которых годятся мне в дети. Они богаты и «всё понимают», отлично знают английский язык, носят джинсы и свитера, они сплошь западники, но вынуждены маскироваться под евразийцев вследствие того инерционного процесса, о котором говорилось выше. Народ, конечно же, их недостоин. И я не хочу дожить до того дня, когда народ поймет, что управленцы недостойны его, народа. Тогда произойдут неприятные вещи, для описания которых у меня не хватает темперамента.
И последнее. Я собирался писать эту статью о гуманитарных вопросах, а скатился к проблематике «пикейных жилетов». Я — действительно посторонний в политике, никогда ею не занимался и не планирую заниматься в будущем. О том, что здесь написано, лучше говорить людям, участвовавшим в управлении. Именно они могут компетентно объяснить, что именно построено и почему это «что» не поддается позитивной трансформации. Один из них — Андрей Илларионов напечатал сенсационное интервью в прошлогоднем «Континенте» о Е. Гайдаре. Оно будто провалилось в «черную дыру» и последствий в либеральном сознании, насколько я знаю, не имело. Большинство либералов до сих пор считают нынешнюю власть узурпатором великого демократического процесса, что крайне наивно. Есть и другой человек, который мог бы сказать о нашем генезисе всё, — но он упрятан в тюрьму на неопределенное время. Там он, кажется, не только уже искупил свои возможные грехи, но и грехи всего класса людей, к которым принадлежал.
Не стоит думать, что инерционный процесс вечен. Он когда-то закончится. И мы увидим, что из бетонных глыб проросла трава новой жизни, о которой мы пока не имеем представления. Всё, что мы, куски бывшей интеллигенции, можем делать сейчас, — это думать, лечить и учить (под последним я понимаю сугубо образовательные функции.) Нужно оставаться в России и бороться за ее культурное выживание. Но это уже тема для совсем другой статьи.
Вот многие ругают Единую Россию, дескать все беды идут от них. Но давайте посмотрим, кто является членами этой партии? Да всё те же старые коммунисты, демократы из "Наш дом Россия" и прочие политиканы. Ну закроют ЕР, сделают другую партию, эти же самые люди перейдут туда. Это уже было и не один раз. Бороться за свои права нужно не только подкидывая монетки на выборах, а в каждом конкретном случае, когда эти права ущемляются. И идти до конца. Вот проф говорит, что у него стибрили 
ещё как поверю, сам наркотики в поезде возил 
