Приключения неуловимых французов. Москва-Якутск на старой «Ниве» с Эммануэлем и Венсаном.Аннотация: это очень необычный рассказ о путешествии через всю Россию. Дело в том, что писал его француз по имени Эммануэль (aka Manu), если точно- Emmanuel Guillemain. Он работает в России, поэтому писал сразу по-русски. Взгляд на Россию со стороны, тем более, не в переводе, всегда интересен. Маню смотрит на нашу страну, на её бескрайние хляби, широко открытыми глазами европейского первопроходца, незнамо как попавшего в жёсткий провинциальный переплёт. Итак, смотрим на себя со стороны! (Popados)
Итак, наконец начинаю написать давно обещанный отчет о нашем путеществием с Венсаном из Москвы до Якутии.
Первое, что стоит печально отметить : я не успел в никакую Южную Корею, и даже не доехал до Владивостока. А Венсан поехал дальше один, поездом и кораблем, и сейчас, гад, дразнит меня, рассказывая как он там наслаждается вкуснейшими морепродуктами, и желая мне есть вкусных пельменей с майонезом (об этом отдельно расскажу). Но я должен был к 31 декабря быть в Москве. В путеществиях конец самый неприатный момент. Но с другой стороны, бывает и самый лучший — когда смотришь за плечо, и понимаешь, сколько еще впереди !
Второе, это то, что мы все-таки доехали живыми и здороыми на нашей Леночке до Якутии, и то, что она сама все еще жива ! И мало кого в этом поверил
Цель у путешественника не должна быть чересчур определена. Ведь главное в путеществие, говорят, не цель, а дорога. Изначально, нас в Якутию особо не тянуло — мы с моим другом Венсан просто хотели гоняться автостопом из Москвы в Владивосток. Одним словом, сплошная франузская романтика, несколько пикантнее обычного — ведь Французы обычно не путеществуют зимой в России автостопом — это скорее Немца дело.
Венсан приехал в Москву в конце ноября. Приехал поездом из Греции, через Болгарию и Украину — этот вечный путещественник, так сказать, гастролировал по друзьям. После десяти дней дебоша, мы согласились, что Москва — зло, и что надо сбежать. На Восток ! По следам Мишеля Строгоффа, Жозефа Кесселя, барона Унгерн Фон Стернберга ! В разгаре наших ночных прогулок, мы решаем, что мы обязательно должны и заехать в Якутию, навестить нашего общего друга Орелиана, тоже Француз. Он там работает временно во Французской школе Республики Саха. Зима ! Мороз ! Олени и сани ! Венсан уже ищет себе тулуп, а мы все-таки решаем не рискнуть слишком, и бросать нашу автостопную авантюру. Купим машину — так, мы думаем, будет комфортнее и безопаснее.
Это была первая из длинной серии ошибок, которые, на самом деле, составили всю соль нашего путеществия.
Вторая ошибка была покупка российской техники, а именно Ниву. Эту машину мы уже знали : мы с Венсаном познакомились, когда мы оба работали в Грузии, я корреспондентом, он учителем французского языка. Мы там езжали на Ниве по горным дорогам и знали, что она очень проходимая. При этом, ее легче чинить : запчасти везде найдешь. У Грузин есть даже такая пословица : «Нива мива», «Нива проедет».
Проедет ! Укреплены этой уверенности, мы едем на авторынок в Мытищах. Долго прогуливаемся по бесконечным рядам машин, искоса взглядываем на всякие-эдакие Тойоты и Митсубиси — поистине, они не были у нас по кармане. И вдруг Она появляется перед нами. Красавица-прекрасавица : бежево-кремовая, 1996-го года, говорит ПТС, но мы в нее только видим блеск приключения и восточную бурю под капотом.
Но в механике, суровая реальность всегда побеждает романтику. Нас, разумеется, надули. Оказывается, дверь плохо закрывается и пятая скорость не отвечает. Это, безусловно, еще не все, но пока мы об этом не знаем — точнее, мы стараемся об этом не думать.
Венсан — парень из деревни, причем из Жюра : это самый холодный регион Франции. Там, зимой, двадцати-градусные морозы не редкость. У него есть кое-какой опыт «экстремальных ситуации». Он знает, что делать. И на рынке, под его руководством, мы покупаем зимний тасол, лопата для снега, разные ключи и инструменты.
На наше удивление, процесс регистрации машины в московской ГИБДД занимает всего лишь несколько часов. Вот и в два дня, мы сделали то, что думали возможно только в одну неделю ! Закрутив наши новые, блестящие номера на бамперах, мы очень гордимся собой. Если б знали…
Первые дни проходят без особых приключений. Трасса, солянка, трасса, борщ, трасса, мокрый снег и ледяный дождь, не быстрее 80 км в час из-за отсутствия пятой скорости. Есть и проблемы с зажиганием, но пока не столь критичны — это пока. В Нижнем-Новгороде ночуем, не задерживаемся. Впереди Казань, точнее Зеленодольск, где мы договорились о вписке с местным путещественником-автостопщиком широко известен в узких кругах под кличкой Луц.
Мы долго и медленно ползем по трассе. После того, как мы упустили нужный нам мост через Волги, чудесно наткнемся по середине глубинки на переправу, после часа езды на темной дороге. Повезло : мы только успеем ловить последний паром. Пока нас качает тихий гул мотора, мы уверенно катаемся к Зеленодольску по черным водам невидимой Волги… Шаляпин, бурлаки окружают нас, а мы их не видим. Перед нами, Обь, Енисей, Лена… Вот она, мистика, вот оно, приключение ! И даже убежденный анархист Венсан не может это не признавать. Это и есть настоящее начало нашего путеществия.
Мы уставшие и голодные приезжаем в Зеленодольск. Там, в старом двухэтажном доме на окраине города, нас встречает странный бородатый, волосатый, скромного роста мужчина в очках, который занимается загадочными делами за швейной машинкой. Чуть позже придет еще мужчина, тоже волосатый и бородатый, тоже в очках, но по-крупнее, в каком-то желто-красном комбинезоне со светоотражающими полосками. Вот и собственно Луц, мастер-портный, который с помощью Удава — первый очкастый мужчина — шьет комбинезоны, рюкзаки и прочие туристические изделия, пользующиеся большим спросом среди автостопщиков.
Луц — ака Сережа — опытный путещественник. Мгновенно, он оценил ситуацию и узнал в нас двух идиотов, совсем не в курсе, чего творится на российских, и особенно зимних, дорогах. В то же время, он признавает всю романтику проекта, и сразу же решает предоставить нам полномаштабную и беспрерывную помочь. Как шерпа Тенцинг вел алпиниста Хиллари, он ведет нас по всем сервисам и магазинам автозапчастей Казани и Зеленодолска, где все ахуют, услышав, что мы намерены ехать на старой Ниве в Якутию.
К сожалению, все наше время уходит на подготовку машины, и достопримечательностями района не успеем полюбоваться. Декабрь же, быстро темнеет, и если в ходе нашего путеществия нам по польной программе предоставили колорит зимних русских дорог, мы к сожалению мало чего видели из природы и еще меньше из городов.
На Казань например только ночью смотрели. Но это наверно самый красивый город, который нам было дано посетить. Снег, легкий морозец, Кремль и опустевшие улички центра заманчиво звали на продолжительную остановку, и, почему бы и нет, на зимовку в компании одной из этих не менее заманчивых девушек, которых мы успели заметить в ходе наших ночных прогулок…
Но зов дали сильнее земных искушений, и, починив коробку передач, замок зажигания и поменяв лампочки фонарей, мы смело и гордо отправились в путь в компании ЛУЦа к нашему следующему этапу : Екатеринбург.
Местным ГАИшинкам не безразлично наши московские номера. Часто останавливают, подозрительно смотрят на наши французские права, задают странные вопросы, одним словом, всячески мучают. На обратном пути из автомагазина, где купили то, что Луц считает нужным для нашей дороги (паяльная лампа, трос, специальные лампочки «Тайга» для фонарей…), нас в очередной раз останавливают на посту у выезда Казани.
- Я поговорю с ними, нам уверенно говорит Луц.
Поговорили…
- Вот товарищи Французы езжают в Якутию…
- Вот эти ? Французы ?! Да ладно ! Скорее бандиты ! Выходите-ка из машины !
Правда, в наших кепках и тельняшках, мы больше похожи на местных гопников, как нам говорил Луц, когда он, со своими длинными волосами и в своем странном комбинезоне, вызывает допольнительные подозрения у ГАИшника. Наши дела плохи, ибо в Венсане стражи общественно порядка видят не только уголовника, но и водителя в непонятном состояние — «то ли обкуренный, то ли бухой», что естественно не правда — нас долго и неоднократно предупредили о строгости и бдительности инспекторов ГИБДД. Вообщем — обыскивают сначала Венсана и ЛУЦа, затем очень детально машину. Потеряв терпение, Луц удаляется с офицером в сторону и ему говорит, что, мол, Французы деньги не дадут. Подумав несколько, ГАИшник наконец нас отпускает, не предлагав Венсану подуть в баллончик. Он даже багажник не открыл.
На следующий раз, умудревший Луц решает придумать историю, чтобы дальше проблем не было — ибо нас останавливают как минимум раза четыре в день.
Под Чайковским, нас в три часа ночи останавливают, ссылаясь на отсутствие брызговиков сзади машины. Мы очень устали и мы начинаем рассказывать, что мы не просто какие-нибудь Французы второго сорта, а именно журналисты.
- Корреспонденты ?
- Да, мы пишем книгу про российские дороги.
- Про дороги ?
- Да, мы хотим описывать как все происходит на самом деле на них, как к людям относятся. Поэтому и решили российскую машину покупать.
- Ладно… Гостей не будем обижать ! Счастливой дороги !
Все ловко да быстро, мы этот урок запомнили. В Екатеринбурге мы вписываемся у Дождика, которая сама живет у другого автостопщика Стаса (чей псевдоним на форуме не знаю). Впрочем, там постоянно вписывают чужаков. Мы у них остаемся, чуть больше, чем хотелось. Не то, что оживленная обстановка квартиры настолько привыкла, что и мы жить там собирались. Причина намного досаднее : я глупо потерял кошелек с водительским удостоверением и ПТС на машину.
Я уже живу год в России. И первое слово, что приходит на ум, это «П—-ц !». Ведь к январе я должен вернуться в Москву, и времени — а вероятно и возможности -восстанавливать документы, особенно права, нет никакого. И как без документов-то ехать обратно ? Мы долго мучаемся, нас отправляют с одного милицейского отела на другой, в консольстве готовы помочь, но как, не поймут. Даже не можем добиться справку о том, что мы документы потеряли.
Мы от горя идем напиться, но с шиком, в английском пабе. Где-то в глубине души, я знаю что все не потеряно. У меня везение не последняя часть характера. Как говорят во Франции : у меня попа в макаронах. А еще говорят, что «невозможное — не французское». Через неделю, каким-то чудесным образом, местный студент обнаруживший документы выходит на связь с моей редакцией, через которую я попадаю на него. Отдает кошельек — там все есть : деньги, бумажки, документы… С тех пор, когда я слушаю : «у нас в России такое не бывает», я слегка улыбаюсь, и говорю : бывает.
«Ебург» весьма интересный город, но мы уже неделю стоим на месте, и мы решаем метать дальше. Перед нас : Сибирь. Проезжаем Тюмень, но не успеваем доехать до Омска, и останавливаемся на ночь в Ишиме. Мы, честно говоря, в нем не искали никаких приключений. Но Ишим не надо искать : он сам вас найдет.
На самом деле, я начинал возмутиться, что Венсан, общаясь на основном с ГАИшниками, с грубыми официантами и дежурными придорожных мотелей, не станет подумать, что все русские такие мрачные и суровые. Ведь он не знает, что у русских — два лица : первое на улице, суровое и злое, и второе дома, милое и заботливое.
- Понятно, отвечает он на мои попытки составить социологический портрет русского человека; но ведь никто нас не звал за стол после случайного знакомства, как это постаянно бывает в Грузии.
Ну и прав человек. Справедливости ради, я сомневаюсь, что такое может случиться во Франции, хотя один Якут потом нас твердил, что его угощал аж целых два дня в Париже один Француз, с кем он познакомился на Эйфелевой башне.
А вот случается то, что ожидал, но совсем неожиданно. У нас опять проблемы с зажиганием, так что мы решаем машину чинить сразу в Ишиме, чтобы не рыдать до Омска. После короткого осмотра, нам объявляют, что бендекс сдох. «Может приходится и венец менять», говорит хозяйн сервиса. Я решительно не знаю, что все это значит, но догадываюсь, что попали. В Грузии, Венсан купил очень старую ГАЗ-24, год ездил на ней. Сейчас он уже ломает голову об стену. Ведь он знает, что все это значит.
- На Ниву ? В Якутию ? Ну и дают Французы ! Не доедете !, откровенно смеется один из клиентов сервиса. Сломаетесь еще до Байкала, это точно.
Мужчина искренно удивлен тем, что мы, иностранцы, не покупали более надежную технику, японскую например, или нашенскую по крайней мере. Тут Венсан начинает рассказывать про свой горький опыт езды на Волге. После того, говорит он, он понял, что из советских машин, следует покупать одну по-новее и вообще другого завода.
- Волга пушной зверёк ! Нива хорошо машина ! Франция тоже есть ! добавляет он своим ломанным русским языком.
Венсан год прожил в Болгарии, и с тех пор у него забавный болгарско-французский акцент, когда он пытается разговоривать по-русски. Он говорит например не «дождь», а «джд». А со мной через неделю он уже успел мастерить основы русского мата.
- Нива не может быть такая плохая, ведь ее у нас импортируют, добавляю я. Она, между прочим, очень популярна среди фермеров и охотников…
- Ха ! бросает мужик. Если Волга, это *****, то Нива это — два пиздеца !
Сам он охотник и рыбак, вывший гордый владелец Нивы — причем он ее купил новую, с самой лучшей комплектацией. Машины советского образа, говорит, вообще нельзя приобрести.
- Месяц спустя, первые косяки появились. А когда я захотел ее продать, еб твою мать ! Полгода я искал покупщика ! Когда я его нашел, я нажрался от счастья ! Теперь, еду на Тойоте.
Сам сервис специализировался на иномарки. В Ишиме, только нищие – или Французы – ездят на русских машинах. Сочувствующий механик сует нам в багажник два изношенных колеса.
- Это зачем ?
- А когда сломаетесь посреди тайги, зажгите. Сразу не мерзнете, может, кто-то даже и спасет.
Мы с Венсаном молча смотрим друг на друга, понимаем, что неприятности только начинают. Подумай только, мы ели успели крестить нашу Ниву ласковым именем Леночка — мы ведь в Якутию намерены ездить по замороженной Леной ! Вот уже совсем угрюмые оставляем нашу Леночку в руках тех-врачей и идем в местную пельменную. Хотя бы поесть нормально.
После наших первых сибирских и очень вкусных пельменей, нам уже стало лучше. Третью порцию только атакуем, как подойдет к нам здоровый мужик и спрашивает, гости ли мы, мол, услышал иностранную речь, предлагает познакомиться, и намекает на соседний стол, где двое не меньше по габариту мужчины уже чокаются.
Я все перевожу для Венсана, но он так и все понял, и в миг нас сажают за стол, с авторитетом кладут салаты в тарелки, наливают по пятьдесят грамм этого спиртного напитка, который, меня часто говорят в продвинутых кругах, нынче не так уж популярен в России.
Наши гости оказались очень добрыми и приятными людьми, соотвествующие моему представлению Северного Человека : могущий, добрый и великодушный. Только борода у них не хватает. Все под сорок, один — федеральный судья, другие торгуют инструментами или автозапчастями — но только для «японок», нам это не поможет.
Мы на трассе живем в замкнутом пространтстве и совсем забыли, что сегодня суббота. Они не забыли. Именно по этому поводу и собирались : они дружат с пятого класса, и по субботам они вместе ходят в баню. В пельменной они только подогреваются (как говорят ? типа, когда нажрешься, но говоришь, что это пока ничего, начало). Нас, естественно, в баню тоже приглашают. Внутренне радуюсь — вот она, наконец, русская гостеприимность, вот Венсану самый настоящий русский колорит !
Есть, говорят, только одна проблема : баня освободится не раньше девяти, а сейчас только три. Ну и какая разница, ели воскликаюсь. Но я тут же гляну на количество водки, которые они наливают с педантичностью швейцарских часов, и забиваю на возражение. Физическая нагрузка на самом деле начинает сказываться надо мной, и я уже стараюсь меньше пить, ибо я им всем уступаю как минимум на тридцать килограммов. И я знаю, что это только начало.
Продолжаем в трактир, «где подают офигительное темное пиво», там звонит нам хозяин сервиса, говорит, что машина готова. Ну, я не то, что пьян, но все-таки не совсем трезв… Придется ехать. А ГАИшники ?
- Да мы тут все знаем друг друга, проблем не будет, говорит Андрюша, хозяин магазина инструментов, который едет со мной забирать машину, чтобы ее поставить на ночь в свой гараж.
Нам уже некуда деться. Ну и не хочется. На месте, я понимаю, что венец не меняли — мастер даже настаивает на то, что его не надо менять. Прав-то и был, но мы только в Якутске поняли, что это генератор надо было менять…
В трактире без нас уже весело стало, там свадьба идет, ребята обсуждают тему : «взать телок» или нет ? Венсан между тем нашел универсальный способ общения с ними : он, как и кажется все русские мужчины, большой поклонник рыбалки.
А женский вопрос сам собой решается : жены и матери ребят регулярно звонят, дабы осведомиться, не в плохой компании ли находятся их мужья и сыновья.
- Да нет ! ухмеляется Денис, самый большой из них, мы не с бабами — мы с Французами !
И тут же передает трубку Венсану, просит ему сказать пару слов матери на французском — для солидности. Тот, слегка подшофе, начинает целый монолог и даже читает стихи. Но русских женщин ничем не удивишь. Взявши обратно трубку, Денис не успеет даже слово вставить, как громко раздается подозрительный материнский голос :
- Какой же он Француз ! Ты меня за дуру принимаешь ? У приятеля твоего — акцент с Тюмени !
После того, как мы обзванивали всю их родню, мы наконец едем в баню. Продолжать описание этого процесса, думаю, уже не стоит. Хватит упоминать о том, каким тяжелым был другой день.
После того, как мы обзванивали всю их родню, мы наконец едем в баню. Продолжать описание этого процесса, думаю, уже не стоит. Хватит упоминать о том, каким тяжелым был другой день.
Нас по-военному будит в восьемь утра крик «Подъем !!» очень возбужденного Вадима, один знакомый Андрюши, который нас в трактире застал. Мы спали у него, а он не спал и целую ночь слушал как можно громче самые лучшие хиты последних десятилетий.
- Мясо в духовке ! Вино открываю !
Мы с Венсаном, несмотря на тяжесть в голове, быстро ловим всю опасность ситуации. Уехать невозможно — ведь мы даже не знаем, где мы. А похмелиться с сумашедшим богатырем в два раза больше нас мы решительно отказываемся. Венсан по-английски уходит дальше в сон. А я остаюсь наедине с неожиданным гостем.
У русских людей есть два свойства. Первое то, что когда они по-настоящему берутся за дело, они все делают «как надо» и доводят его до конца. Второе то, что когда встречают иностранца, хорошо владеющий русским языком, его непременно принимают за шпиона. А Вадим истинно русский человек, и сразу берется меня допрашивать. Дело в том, что он меня не только за разведчика принимает : он еще и думает, что я свой человек, ФСБ-шник, и прикидываюсь под Французом, чтоб лучше присмотреть нашего гостя Венсана.
- Чтобы пускали Француза одного в Якутию, без хвоста ! Нее, не может быть. Смотрю, ты совсем похож на русского сержанта. Ты можешь мне сказать, я же родной. Сам с чекистами работал, в ракетных воисках. Ну-ка скажи, а только честно : ты где служил?, продолжает Вадим, открывая вторую бутылку якобы французского языка.
На этикете все написано по-французски, без ошибок, но страшно то, что оно стоит меньше ста рублей. Поэтому все отказываюсь от этого «Chevalier de Bure — Le d?fenseur de la France» — в переводе, «Рыцарь де Бур — Защитник Франции». Я не очень уверен, от чего он меня лично защищает на данный момент.
- Что-то вино сегодня соленое, добавляет он, сопровождая меня пронзительным взглядом.
Его больше всего смущают мою тельнашку и мои усы. И еще то, что я не возражал, когда в бане горячие капли текли из веника на подошву моих ног — явный знак того, по его мнению, что я прошел специальную тренировку на устойчивость к пыткам.
Через час, он все-таки отстает. У него ко мне дела по-важнее : он хочет, чтобы я позвонил ушедшую от него жену, и по-французски ей говорить, что он ей все простил, и чтобы она вернулась по-скорее. Я по-человечески не могу ему отказываться в такую трогательную просьбу. Но опять же, французский шарм не сработало и я оставляю Вадима наедине с безраличной трубкой телефона.
Между тем я хватаю момент и позвоню Андрюше, который через полчаса приезжает и быстро нас забирает — он тоже подозрительно смотрел на французское вино.
Едем в гараж, забираем Ниву, тепло прощаемся с нашим гостем, и опять выезжаем на трассу. Но ребята с Ишима, со своей стороны, так просто нас не отпускали. В последствие они регулярно звонили, особенно когда что-то у них намечалось. С удоволствием мы тогда поздравили по-французски их жен, матерей, детей, коллег и подчиненных с юбилеем или с праздником, всячески обещая, что не проедем мимо Ишима на обратном пути. Я, правда, в итоге летел обратно, но думаю, что обязательно туда вернусь.
Бездорожье одолеть не штука, а вот как дорогу одолеть ?
Теперь начинается эксклюзив !
Уставших и поздно приезжающих Французов встречает в Омске студент Ярослав из Тольятти, веселый парень который нас сразу же обеспечивает другим русским колоритом, вписывая нас в общежитие местного университета, в комнате обалдевших нашего присувтвие девушек. Весь этаж устраивает показ ночной моды в нашей комнате, чтобы проверить, что мы на самом деле настоящие Французы.
С ними мы обучаем Венсану как правильно ставить ударение на ЛюбАша и СтепАныч, самые известные памятники города. Но так и не успеваем сами восхищаться местными достопримечательностями — уедем на следующее утро, еще темно, настроение мрачное — усталость дороги и продолжительная теснота начинает сказываться на нас.
Дальше в Новосибирске нас снова ожидает совсем другой расклад : нас приютит в Академгородке милая парочка молодых ученых Сергей и Ирина, аспиранты в Институте Катализа РАН. Там нас встречает настоящая зима : большой снег, сказочный лес Академгородка, и потрясающий вид на замерзшее Обское море. Пусть и водохранилище, но мысль о том, как эта река, шире наших озер, может запросто превратиться в огромный каток, все же захватывает дух.
В сибирском столице мы тоже не задерживаемся — мы начинаем понимать, что Россия действительно большая страна, и что мы вполне можем опаздывать в Якутию. Наш друг уедет в конце декабря — когда точно, мы не знаем, и уже первая половина месяца почти прошла : мы из Москвы две недели едем. Не помогает и удивительный топографический кретинизм местных жителей.
- Красноярск ? Да это тут рядом, соседний городок, где-то 400 километров дальше.
Эти четыреста оказались хорошей тысячой, и нам не было ее проехать «в один день», как нам утверждали. Дело в том, что большой снег и гололед начинали серьезно нам мешать. Это только на третьий вылет с дороги, чудом избежав непрятной встречи с забором дома, что мы поняли, благодаря местному мужчине, что резину менять надо срочно.
- Да у вас резина летняя стоит ! Смотрите, вам надо такую мягкую липучку покупать, дружно нам посоветовал местный предприниматель Ваня, после неудачной попытки вытащить нашу Ниву со своим огромным Лэнд Крузером из боковой ямы в городе Мариинск.
Но где тут купить хорошую резину ? Нам только осталось ехать уныло и напряженно, со скоростью улитки, до Красноярска и там разбираться. На самом деле, это было еще не все.
До тех пор, мы не могли жаловаться о морозе. Мы даже его ждали : термометр ниже -5С никогда не падал – что же это за сибирская зима ? Примерно на той температуре мы приезжаем, уже поздно, в Ачинск. Там найдем единственную открытую гостиницу, где неприветливая тетка нас встречает обиженным тоном :
- А мы тут иностранцев не принимаем !
С трудностью сдерживаю кипящий рев и вместо дать волю справедливой кары этой грубой ****, я терпеливо добиваюсь ключи от номера. На другой день встаем немножко поздновато, и вдруг замечаем, что значительно похолодало.
- А морозец-то здоровый сегодня… Может теперь -10… даже возможно и -15 !, знатно замечаю.
Я радуюсь, ведь я таких экстремальных морозов еще не встретил, привык только к мерзкой московской безхребетной зимы.
Спустя минута, обалдевший Венсан смотрит на меня, восклицает :
- Маню, у тебя усы замерзли !
Дальше мы познакомились с сибирской зимой :
И не только усы, к сожалению. Леночку совсем не волнуют наши многократные и отчаянные усилия чтобы ее заводить. Местные мужики зацепляют тросом их ГАЗель на нее, но она не двигается с места — я, словом новичок, забыл пустить ручный тормоз. Приходится опять звонить эвакуатор. Благо, рядом с гостиницей распологается автобаза, куда скоро наc увезут — подождать, пока не растаяют наша Леночка и мои усы.
Там, во всей своей красе, открывается перед нами падшую мощь промышленного Советского Союза. Гараж размером больше двух футбольных стадиона. В нем стоят десятки КАМАЗов, КРАЗов, МАЗов и прочих представителей советского автопрома, ожидающих ремонт. Так кажется, будто бы половина из них никогда отсюда не выйдет. Под зелено-желтым светом неонового освещения, местами оживленно паялными лампами и фонарями механиков, суровые мужики курят сигарету за сигарету, толкуя о новом городском заводе. Его строят Китайцы, и в близжайщее будущее в нем приедут работать несколько сотен гастарбайтеров из Поднебесной.
- Эти Китайцы, ты знаешь, что они мне сказали ? Они хотят, говорят, создать новую расу людей : сильные, как Русские, и красивые, как Китайцы !, мне рассказывает очень серезно механик Саша, сбивая лед с нашей машины.
Другие молча кивают головой. Даже в этом храме советской промсиле, восточная техника нагло выламывается перед ними ; один из местных механиков приехал сюда чинить свою Тойоту. После пару часов уезжаем, и наконец, после трех-дневного маршрута, приезжаем в Красноярск. Вписываемся у Bulat_krsk, который хочет нам показать все красы его региона, но которого мы беспощадно бросаем, чтоб ходить по кафешкам с девчонками. Если меня читаешь, пардон, Булат ! Соблазны земные нас победили. Но это не все : тут мы еще хотим подготовить машину к настоящей якутской зиме. «Боже ! Какими мы были наивными…»
Первое дело : за резину. Приезжаем в сервис, спрашиваем, что к чему. Нам еще надо чинить ремень безопасности пассажира, ибо в Ачинске эвакуатор, совсем по-русски, в отсуствие у него троса, поднял машину за эти же ремни, вследствие чего одна из них отказывается полностю.
Нам ответят, мол, тут мы советскими машинами не занимаемся. Вот это да ! А мы думали, что лучше покупать отечественное, что так проче будет чинить в глухих местах ! Оказывается, за Уралом в этом уже давно разбирались — все езжают на «японках». А ведь мы честно хотели поддержать российский автопром — машины конечно не самые надежные, но лечко их чинить. И, наверно, они более способны ездить в экстремальных условиях… Разве не так ?
Если кто-то в России отказался от собственной техники, к счастью не отвернулись от традиции гостеприимства. В сервисе в тот день оказывался русский парень из Узбекистана Саша, который решает нас помочь и, как ЛУЦ в Казане, нас проводить по всем автомобильным рынкам.
- Я тоже когда-то был тут приезжим. И меня помогали, так что я обязан и вас помочь, говорит рыжый и шустрый мужчина лет под 30.
Катаемся по городу, посоветуемся с его знакомыми, и в итоге мы приобретаем хорошую японскую липучку за скромную сумму 11000 рублей. Сделка хорошая, но мы начинаем уже сильно ругаться сами себя за беспардонное разгилдяйство.
Мы тоже покупаем тасол для больших морозов — в Москве для тех, что ниже -40С ничего не продают -, зимние дворники, и всякую мелочь, которая может пригодиться в зимней сибирской хозяйстве. Мы тоже покупаем крепкий трос — тот, что в Казани купили, порвался. Это было, мы потом быстро поняли, самая полезная инвестиция всего путеществия.
Вот теперь серьезные дела начинают. Во-первых, мы отвернемся от фереральной магистрали : мы поняли, что не удастся и Байкал увидеть, и кататься по Лене. Поэтому мы сразу рванем на север в Усть-Кут, проехав ночью Братскскую ГЭС — жаль еще раз, что ее так и не увидели днем. В Усть-Куте, нам неуверенно сказал Bulat_krsk, автобазы есть и мы сможем найти информацию про зимнюю езду на Лене.
Во-вторых, теперь-то мороз — настоящий. Когда мы приезжаем в Усть-Кут, уже -37. Для нас, это настоящий шок. Трудно осознать то, что мы стоим на улице, пусть и не надолго, с такой температурой. Если сказать любому французу, что такое возможно — -37С -, и не в какой-то передаче National Geographic, а вот так, на улице, он не поверит. Не стояли бы там, мы бы тоже не поверили. А так, все кажется необыкновенно натурально ! Холодно конечно. Но наши куртки толстые и теплые наши шапки. Я в местном базаре специально себе купил ушанку из ондадры, и пару дешевых унтов, которые оказались впоследствие очень кстати, когда Венсан мерзнул в своих ультрасовременных и дорогущих канадских ботинках, купленных в Москве.
И вот нам другой сибирский урок : техника мудрее человека, она сразу понимает, куда ей не стоит соваться. Она не задает себе метафизические вопросы про дейстительности мороза, про то, как он не такой холодный, как мы ожидали. Она замерзает, и все. После ужина в местном ресторане, мы пытаемся заводить нашу Леночку. Мы ее опять безтолково оставили на улице : а что, за час не мерзнет, наивно полагали мы. А местные в курсе : машины они оставляют в отопленных гаражах, или мотор не глушат — мысль, которая не могла возникать в наших европейских, экологически чистых мозгах. Так получается, что аккумулятор сдох – земля ему пухом. Местный мужик нам продает свой, почти новый, типа Арктик.
- А как же так, у вас нет зимнего аккумулятора ? И еще хотите ездить в Якутию ?
Нам эти замечания надоели — отчасти, потому, что они в цель попадают, отчасти, потому, что понятие «подготовить машину на зиму» сильно отличается у жителя Татарстана и у Сибиряка, что понятно, но и у Красноярца и у Усть-Кутца. Мы еще не знаем что впереди, нас ожидает совсем другой рубеж, который не каждый российский автомобилист преодолел : Крайный Север…
Машину опять не дергать никак. Мы ведь в этот раз ручный тормоз отпускали ! Нам объясняют : мосты тоже замерзают. Мы ели затащим Ниву в гараж мужика, который к счастью живет совсем рядом, и не жалеет усилий, чтобы нам помочь. Усть-Кут, как город, никакой, но он нас сразу принял как родные.
После того, как Леночка погрелась, мы отправляемся в поиски той же самой «автобазы», о которой Булат слышал. После некоторых неудачных попыток, нас направляют к базе «Якут Алмаз» — оттуда, говорят, езжают в Якутию. Логично.
В конце концов мы приезжаем, на выезде города, в одно место, похожее на автобазу : там стоят огромные ангары. На воротах, большими буквами, нас встречает загадочный акроним «МУАД». И собаки. Не любим мы собаки, особенно когда они лают и кусаются, хотя хозяин стоит рядом.
Нас пропускают, и скоро мы найдем офис начальника.
- В России, объясняю я Венсану с авторитетом, в первую очередь, надо выяснить, кто главный, и с ним договориться.
В офисе сидит шустрый дядя лет пятидесяти, лысый, рыжий, усатый и очкастый — Павел Иванович. Он нас сразу перебивает когда мы ему говорим, что хотим ехать на замороженной Лене. «Во-первых, на Лене не ездят. Во-вторых, у вас канистры есть ? Нет ? Ясно. Вы в курсе, что первая заправка на зимнике — через 1000 километров ?»
Павлу Ивановичу повезло : он как раз собирался ехать на днях в Якутию на своем Урале. Но это как-то скучно, всегда одни и те же морды. А тут появились два идиота-Француза, один из которых явно шпиён, над которыми можно будет ржать целых три дня !
А нам не то, что повезло : нас просто спасали от неизбежной и очень неприятной смерти в тайге. На самом деле, это вам не какая-нибудь автобаза для любителей : Павел Иванович начальник Усть-кутского отделение Мирнинского Управления Автомобильных Дорог, предприятие-дочка алмазного гиганта Алроса. Основная задача МУАДа, это каждый год делать и ухаживать за зимнюю дорогу, которая ведет в Мирный, алмазная столица Якутии. Для нас, это будет еще крюк — ведь Якутск находится где-то в тысячу километров от Мирного. Но мы слишком рады, что нашли Павла Ивановича.
Сразу же, тот распоряжается, чтобы все для нас сделали : заселяет нас в квартире на базе, и объяснает толком, каким образом мы должны подготовить машину на зимник.
«Месье Пол», как мы скоро прозовем начальника, уже откровенно радуется — ведь попадаются иногда какие-нибудь Канадцы-экстремалы, но целые два Француза, это, согласитесь, другое дело. Близже они к русским. И юмор понимают. А юмор Павел Иванович очень высоко ценит — особенно собственный.
- Ты знаешь, не может он воздержаться при первой нашей поломке (воздушный фильтр капут), что-то твой друг мне напоминает Наполеона в 1812-ом году…
Это уже становится его любимая тема. Тем временем, его водитель Серега, опытнейший механик, чинит нашу Ниву, пока начальник ржет.
- Вы поняли, что нас нельзя завоевать ? С нами можно только дружить !, бросает он нам хихикая, и залезает в кабину Урала.
Серега, вслед за ним, меня дает минятурьный кусок железа :
- Держи.
- Это что ?
- Когда чинишь советскую машину, всегда должна остаться одна лишняя часть, улыбается водитель с двадцатилетним стажем на зимнике.
Теперь я понимаю, почему российские КАМАЗисты беспощадно захватывают, каждый год, первые места в гонке Париж-Дакар. Говорят, что человека делает природа ; видать, автомобилиста тоже делает техника.
Сегодня 20-ое декабря. На улице — «полтинник». Я знаю это слово; но обычно, так говорят про сумму, или про мужчину в полном расцвете сил, а чтобы это сказали про температуру — первый раз слышу. Что же, придется адаптировать словарный запас. Только Леночка не хочет адаптироваться.
- Маню…
- Что такое ?
- Рулевое управление не отвечает. Кручу, кручу, нечего делать — руль замерз.
Вот это да… Сначала тормоза, потом мосты, а теперь руль… При том, что мы на полном ходу ! Это еще не все. Лобовое стекло начинает замерзать — скоро уже ничего не видно. Полтинник, это уже якутский мороз — и для него нужна якутская подготовка. Войлочное покрытие для двигателя, брезент натянутый снизу, арктический аккумулятор, 150 литров бензина в багажнике — это еще не хватит. Но пока придется так ехать… В надежде, что хуже не будет — нам Павел Иванович сказал, что в Якутске сейчас -57С.
Каждый час, мы меняемся местами — печка слабо греет и у водителя постаянно замерзает левая нога : она не двигается и лежит почти на голой железе, куда ледяный ветер дует с явным наслаждением. В сверхботинках Венсана конденсация превращается в толстый лед, и для него, канадский рай заменяет адский «ай !» Канистры пластмассовые протекли, и прятный запах бензина АИ-90 теперь нас не покидает.
Между тем, наши проблемы с зажиганием тоже становятся острее с морозом. Регулярно, машина глохнет на ходу — то есть полностью отключается. Ничего не работает : ни фонари, ни зажигание, ничего. Каждую ночь, мы заряжаем аккумулятор, но это не помогает : каждые 50 километров нас догоняет и дергает Урал Павла Ивановича.
Хорошо то, что зимник совсем недавно открыли — мы ведь единственная легковушка, которая едет на нем, и Уралы и КАМАЗы уже сильно его износили. Еще лучше то, что мы часто останавливаемся : мы всякий раз ползуемся возможностью залезть в вахтовку Урала, и греемся пока нас кормит и напоит чаем бухгалтер МУАДа Ольга Павловна.
На второй вечер, мы пересекаем границу Иркутской области и Якутии (ура !), и приезжаем на последний из пикетов – эти частные гостиницы, где водители отдыхают по пути. Хозяин пикета, бурят Дондок — его все зовут Дима -, топил для нас баню. И после легкой пары, мы отдыхаем все вместе в домике. Мы тут понимаем, что Павел Иванович не только любит шутить шутками, он тоже охотник до политических разговоров. Он нас спрашивает, что мы думаем о его Путине, о нашем Саркози.
- Да Саркози болван… Много говорит, но ничего не делает, говорю я. На самом деле, чем-то он похож на Путин. У него тон всегда такой решительный, жесткий. Но от этого мало что получается.
- Нет, жесткость, это хорошо ! Я сам жесткий, как Путин ! отвечает Павел Иванович, хотя меня он больше напоминает Хрущев, когда он бьет кулаком об стол. — России нужен сильный лидер. Страна слишком большая для вашей демократии. И нам расслабиться нельзя, добавляет он, голым торсом после бани, наливая очередную рюмку водки. А то все ждут, пока не смогут захватить нашу землю. Америка, Китайцы… Все хотят наши ресурсы !
К концу третьего дня, мы наконец приезжаем в тихий и чистый Мирный, с которого, явно, китайцы и американцы еще не успели ресурсы увезти. Чистые улицы, красивое новогодное освещение и множество новостроек производят сильный контраст с грязным промышленным Усть-Кутом. Но Павел Иванович снисходительно нам объявляет, что все это на самом деле дешевый косметический ремонт, и что внутри дома те же, что в Усть-Куте.
Нам не охота спорить об архитектуре с ним. У нас дела по-важнее : надо срочно подготовить Леночку к якутским морозам, с которыми мы ели справились на зимнике. Мужики МУАДа еще раз помогают : мы в их гараже остановим машину на ночь, и с помощью Николая Богдановича, мирнинский коллега Павла Ивановича, мы опять отправляемся в поиски нужных нам запчастей. Главное, это наклеить второе лобовое стекло для изоляции — простое замерзает, и ничего не видно. Потом заливают спирт в тормозную жидкость, и зимнюю солярку в сцепление, в мосты и рулевое управление — теперь они больше не мерзнут. В Якутии, любимый вид транспорта — это УАЗик, специально оборудован для зимы : все стекла удвоены, внутри допольнительная печка и все двери дублированы кожой. Эта повозка нас позже спасала от мороза. В самой глухой тундре местные ГАИшники, ни откуда не взявшиеся, нас остановили, и решили нам выписывать штраф за нерабочее состояние левого заднего фонаря. Для этого они нас пригласили в их УАЗик, и пока они разбирались в наших паспортах и правах, мы полностью успели погреть замерзшие бедные ноги наши.
После 1200 километров и трех дней тяжелой дороги, мы не являемся самые лучшие представители парижской элегантности и изысканности. Машина забита мусором, бензин разлился во весь багажник, и наша замерзшая водка, расстаяв, тоже нам передала свой приятный аромат. Мы грязные и вонючие, но тут это никого не волнует.
- Нормально ! нам говорят в гараже МУАДа. Настоящий мужчина объязательно должен пахнуть бензином, табаком и водкой !
Мы, видать, завоевали почетное звание настоящего мужчина. Мы можем гордиться собой : дык, такие ордена на улице не валяются.
Теперь мы уже торопимся. Сегодня 23-го декабря. Наше Рождество на дворе, и вполне возможно, что наш друг уже улетел : надо ехать. Нас в одиночку не отпускают, и Николай Богданович приказывает двум бедным водителям, которые такую честь не просили, нас сопровождать до Якутска. Маршрут прямой, ехать будем сутки, без остановок.
Рано утром выезжаем. После несколько часов, водители решают продолжать дорогу без нас : они тоже торопятся, и они умеют быстрее ездить. Уже светло, мы не заблудимся. Это теперь уже истинная Якутия : на улицах и в кафешках одни Якуты, русскую речь не услышать, и на нас смотрят совсем не приветливо, до того как узнать, что мы не русские, а французы. После 7000 километров дороги, мы впервые по-настоящему сбиты с толку. На улице -45С, кони гуляют по тундре. Свет стал таким редким, что те четыре часа дня которые нам даны кажутся одним длинным закатом…
После сутки езды, мы убиты от усталости. Теперь уже подъезжаем к Якутску, и надо решить нашу главную проблему : найти тот поселок, в котором находится французская школа Республики Саха. Мы знаем, что он не может быть дальше сто километров от Якутска, в северное направление, неподалеку от левой береги Лены. А может, и правой ? Наш друг нам сказал, что село называется «Хамагатта». Но мы такого не нашли на никаких картах. И местные тоже не знают.
Вот так вот, ребята, доехали мы до конца путеществие. Последнюю часть опубликовается с помощью товарища Popados, которые исправил самые нелепые ошибки, которыми я собственно никак не могу гордиться. Спасибо Popados !
В очередной раз наши искаженные рожи и нестандартная машина возбуждают солидарность местных жителей. Хотя у него наверно и есть другие дела, хозяин столовой, в которой мы останавливаемся на завтрак прежде чем въехать в Якутск, хватает в руки олимпийский огонь помощи французам-разгильдяям, которая передалась от Луца к Павлу Ивановичу через множество курьеров.
- Давайте я буду ехать впереди, а вы за мной. Нельзя же с такой машиной по городу мотаться…
Мы об этом даже не думали. Левое зеркало оторвал встречный КАМАЗ на зимнике, а боковые и задние всё равно полностью замерзали — мы не успели и на них приклеить двойные стёкла. Ничего не видно, за исключением задних огней ‘’Судзуки’’ нашего Богом ниспосланного гида.
Как слепые щенки, мы въезжаем в Якутск и следим за якутом. Чтобы повернуть или обогнать машину, я открываю дверь и гляжу в сторону. Прохладный ветерок сразу же проветривает мозги и не дает заснуть. Мы проезжаем весь город, и хозяин столовой нас оставляет на берегу Лены. Он почти уверен, что Хамагатта находится на той стороне. Или на этой?
Переправа Лены для француза - c’est quelque chose*. Нас на ней захватывает заря. Мы долго не можем сообразить, что ледяная пустыня, по которой ползут как улитки редкие машины — это река. На первый взгляд, её ширина не меньше пяти километров. Это примерно в двадцать пять раз шире Сены в Париже. С другой стороны, оно и логично, ведь Якутия по размеру равна шести Франциям.
Всё, переправились. А теперь куды? Дорога явно идет на юг. Мы подозреваем, что наш гид не лучше нас знал, где найти Хамагатту. Останавливаем другую машину. Её водитель смотрит на GPS, ничего не находит, долго думает, и решает, что нам наверно на ту сторону надо переехать. Мы тоже так решаем — поедем по северной трассе, и будь, что будет.
Погода отличная. Солнце и мороз бодрят, и мы чуем, что конец путешествия приближается. Через час-два мы, наконец, увидели деревянный столб, на котором вырезано большими буквами волшебное слово ‘’Хамагатта’’. Странно, ведь у входа посёлка было другое название. Нам объасняют: как все якутские поселки, Хамагатта почему-то имеет второе, официальное название, Крест-Кытыл, которое указано на картах и табличках. А Хамагатта — это только для местных.
Мы оперативно найдем французскую школу, очень красивую и современную, с новым ремонтом и компьютерами, что в таком маленьком поселке даже удивляет. Там нам не сразу верят, но вскоре преподаватели французского языка признали, что мы никто иные, как настоящие французы, которые теперь уже и настоящие мужчины.
- А где Орелиан? — спрашиваем, в отчаянии, его якутских коллег. Ведь высокую фигуру и большой нос нашего друга — две редкие черты в регионе — нигде не видать в школе. Разве он уже уехал?
- Нет, он просто поехал в город за покупками. Сегодня же Рождество, он нас всех пригласил к себе в гости…
Согласитесь, мы не могли бы попасть в лучшее время. У нас есть еще пара часов чтобы поесть и спрятать машину — будто бы прошли мимо, увидели свет в окне и решили зайти поздороваться. Нам повезло, тем более, что он через три дня уже летит обратно во Францию.
- Отчаянные ребята! — всё повторяет с сильным якутским акцентом Василий Иннокентьевич, директор школы, который тотчас берет на себя ответственность везти нашу машину в свой гараж. Мы решаем там её предательски покинуть — дальше наши пути расходятся. Я уже должен вернуться в Москву на работу, а Венсан всё-таки собственными силами решил доехать до Владивостока. Один с Леночкой он не справится — она дама с характером. Валентин Иннокентьевич обещает, что он её продаст и деньги отправит, что он действительно и сделал, шесть месяцев спустя.
Время пришло для сюрприза. Удался он выше всех ожиданий. Из окна своей комнаты Орелиан долго не мог понять, кто такие эти две идиота в огромных шапках, куртках и унтах, которые орут его имя, с бутылкой водки и банкой икры в руках…
После тёплых объятий, мы подробнее познакомились с местными коллегами и друзьями Орелиана. Я должен сказать, что якутки одни из самых красивых женщин, которых я видел в России. Если конечно считать, что Хамагатта — это Россия. Тут вроде всё знакомое, а на самом деле всё по-другому.
Мы уже начали привыкать к звучанию языка, к лицам и питьевой воде в виде больших кусков льда во дворах, когда последнее потрясение пришло из ниоткуда. Было дело в последний день до выезда. Нас пригласили в сельской клуб на новогодную вечеринку. Там собрались коллеги Орелиана, а также спортсмены и даже один из министров республики. Абсолютно все косоглазые, говорят по-якутски. На столе зимние салаты и строганина из «чукурды», через такси заказывали шампанское и водку. ‘’С якутами не пейте!’’ — предупредили нас русские. Вышел из сцены какой-то ансамбль традиционных танцев.
И вдруг он запел. Маленький, никакой, но вполне уверенный в своих силах. В ошеломительном белом костюме и черной рубашке. Первые аккорды звучат. Мы с Венсаном и Орелианом открываем рот и смотрим, растерянные, друг на друга. Это какая-та ошибка. Мы наверно так далеко заехали на восток, что внезапно совершили круг и оказались опять на родине: назад в пространство, и назад во время. А между тем Якут пел: «Tombe la neige…»
* Это что-то (французский в тексте_)
http://www.popados.info/priklyucheniya-neulovimyx-francuzov-moskva-yakutsk-na-staroj-nive-s-emmanuelem-i-vensanom/#more-457
